Он потерся носом о мою шею.
– Смотри не переусердствуй. Если хочешь, я помассирую тебе руки.
– Это было бы чудесно, – нежно произнесла я.
Я обожала вечерний массаж рук, особенно когда его делал Картер, но если мой рабочий день затягивался допоздна, массаж становился непозволительной роскошью.
Иногда меня одолевали воспоминания о тех счастливых днях, когда я еще считалась благородной дамой. Как приятно было чувствовать всеобщее обожание, как гордились мной родители, какой красивой я себя ощущала! И конечно, нельзя сказать, что изменение общественного статуса далось мне легко. Ведь одно дело, когда обслуживают тебя, и совсем другое – когда обслуживаешь ты. Тем не менее я отлично понимала, что все могло закончиться гораздо трагичнее.
Я попыталась улыбнуться, но мое лицо было для Картера открытой книгой.
– Марли, что случилось? Последнее время ты ходишь как в воду опущенная, – не разжимая объятий, прошептал Картер.
– Я ужасно скучаю по родителям. Особенно сейчас, когда на носу Рождество. Как они там поживают? Если уж мне так плохо без них, то нетрудно представить, каково им без меня. – Я сжала губы, словно пытаясь сдержать рвущиеся наружу слова. – Конечно, это ужасно глупо, но я переживаю, что мы с тобой не сможем обменяться подарками. Что я могу тебе подарить? Буханку хлеба?!
– Я бы не отказался от буханки хлеба!
Его энтузиазм оказался настолько заразительным, что я не выдержала и захихикала:
– Но у меня даже нет своей муки, чтобы испечь хлеб. Придется брать хозяйскую. А это уже воровство.
Он поцеловал меня в щеку:
– Верно. Кроме того, когда я в последний раз взял чужое, то это была кража века. Я такого и не заслуживал. Теперь у меня есть все, что мне нужно. И я вполне счастлив.
– Ты меня не крал. Я же не серебряный чайник.
– Хм… – протянул Картер. – А может, это ты меня украла. Ведь я хорошо помню, что раньше принадлежал только себе, а теперь – я весь твой.
– Люблю тебя, – улыбнулась я.
– Я тоже тебя люблю. Не волнуйся. Сейчас у нас не самый легкий период, но это не будет длиться вечно. И вообще, этот год принес нам и кое-что хорошее. За что мы должны быть бесконечно благодарны.
– Мы действительно благодарны. Прости. Чего-то я сегодня раскисла. Я просто чувствую себя…
– Мэллори! – услышала я чей-то голос и резко обернулась. В кухню вошел гвардеец. Рядом с ним я увидела незнакомую девушку. – Где Мэллори?
Я нервно сглотнула:
– Здесь.
– Следуйте за мной, пожалуйста.
Голос гвардейца звучал весьма настойчиво, и я, конечно, испугалась до дрожи, хотя это его «пожалуйста» меня чуть-чуть успокоило. Ведь все это время я жила в страхе, что кто-нибудь непременно доложит королю Кларксону о нашем тайном присутствии во дворце. И я понимала: если это когда-нибудь случится, то битье батогами покажется нам еще цветочками.