Вот только это был чужой мир.
Рия заставила себя проглотить остатки булки, поспешно запила их чаем и уставилась в окно. Занимался рассвет, свечи, которые принесли вместе с завтраком, становились не нужны, да и без того было довольно хорошо видно. Вот только… видеть не особо хотелось.
Девушка подошла к постели эльфа и дотронулась до его лба. Наверное, было глупо проверять температуру у существа, которое отличается от человека. Но кожа эльфа была прохладной и не влажной, парень мерно дышал, но не просыпался. Второй день подряд. Всего лишь второй? Почему-то Рие показалось, что они в этой комнате сидят уже не меньше недели.
Отворилась дверь, и девушка вскинула голову, поспешно отнимая руку от щеки эльфа. На пороге в окружении солдат стоял вчерашний старик все в тех же зеленых одеждах. Хлыст он держал в руке, готовый пустить его в ход при малейшем неповиновении. Хадда тут же направился к выходу, Рия поспешила вслед за ним и Рюном.
В воздухе щелкнул хлыст, и она невольно ускорила шаг. Их вновь вели по коридору куда-то в левую сторону. Тускло освещенный деревянный туннель создавал впечатление, что они под землей. Да еще окрашенный в ярко-желтые цвета в сочетании с золотыми канделябрами он не создавал уюта, а казался слишком аляповатым и… равнодушным. По обеим сторонам располагались двери, но из-за них не доносилось ни звука. Рия потихоньку хромала, звенели цепи, и иногда старик щелкал хлыстом, словно напоминая, что он еще здесь.
В какой-то момент боковая дверь, ничем не отличающаяся от остальных, открылась, и рабов втолкнули туда. Вернее, грубо втащили, но не дали упасть на пол, скатившись с небольшой лесенки и запутавшись в ткани, которая скрывала вход. Они оказались в очередной богатой комнате, заставленной всевозможными статуэтками, инкрустированной посудой, картинами, скульптурами и… кажется, в углу еще стояли стопки книг.
— Jodi a, ou gen yo retire sa yo ka! /Сегодня вы обязаны убрать эти покои!/ – объявил старик, обводя комнату рукой. – Epi jis bay gabèl grafouyen oswa gout yon bagay!.. /И только посмейте что-то поцарапать или уронить!../
— Bagay sal k'ap pa dwe touye, /Мерзостей не следует щадить./ – бесстрастно заметил Хадда, и снова свистнул хлыст, на этот раз ударив орка по лицу.
Рия вскрикнула и зажала себе рот, когда из его рассеченной щеки побежала темно-серая кровь. Хадда даже не поморщился. Он только вздохнул, покачал головой и медленно направился в центр комнаты, где стояли два таза с водой и лежали кучей тряпки.
Гном тихо фыркнул что-то себе под нос и тоже последовал за орком. Девушка бросила испуганный взгляд на довольного старика и поспешила присоединиться к остальным. Плеть свистнула снова, но на сей раз она просто рассекла воздух. И лишь после этого надсмотрщик с солдатами вышли, заперев дверь на ключ.