Досказать свою историю Антонио де Фариа не успел. Дверь каюты отворилась, и на пороге встал Альфонсо Диас.
— Прошу прощения, сеньоры, но вас, — он указал на Фернана Пинто, — просят сойти на берег.
— Кто? — спросил Пинто.
Капитан «Ла Маделены» состроил гримасу, молча ткнул пальцем в потолок каюты, и сразу все стало ясно. «Опять инквизиторы?!» — с недоумением подумал фидалго. Они вроде все обговорили, и Фернан Пинто надеялся уже не встречаться с представителями Общества до самого возвращения из путешествия… если он, конечно, вернется. Воспоминание о встрече с доном Фернандо Вальдесом вызывало в его душе неудержимую дрожь, а ладони сразу становились потными.
На пристани его ждал не возок инквизиции, а добрый конь андалузской породы. На таком не грех было проехаться даже самому королю. Там же находились и сопровождающие — четверо молчаливых идальго, в которых искушенный авантюрист сразу признал «мирских братьев». Значит, ему предстоит аудиенция у кого-то из высокопоставленных иезуитов. Кто бы это мог быть?
После часа быстрой езды они оказались далеко за городом, в премилом поместье. Оно содержалось в идеальном порядке: аккуратная, нигде не порушенная ограда из розового камня, увитая плющом, чисто выметенные аллеи небольшого сада, ровно подстриженные кустарники и двухэтажная вилла в мавританском стиле с внутренним двориком, в котором находился небольшой водоем с фонтаном и рыбками.
Фернана Пинто провели в дворик и оставили на скамейке дожидаться. Цветы, которые росли вокруг водоема, источали медовый запах, и это так подействовало на фидалго, изрядно уставшего от сильного нервного напряжения, что он едва не задремал, убаюканный прекрасным ароматом и неумолчным журчанием водяных струек. Поэтому Пинто и не услышал шагов, и только когда над его головой раздался чей-то незнакомый голос, он испуганно вскочил, чтобы тут же склониться в низком поклоне. Перед ним стоял сам глава Общества Иисуса, «черный папа», как его называли втихомолку, — дон Диего Лайнес.
Видеть его фидалго еще не доводилось, но он хорошо помнил описание внешности генерала, которое дал Франсиск Ксаверий: высокий выпуклый лоб с большими залысинами, длинный крючковатый нос, усы и небольшая бородка с бакенбардами, а на левой щеке — узкая полоска шрама. Шрам являлся главной приметой, по которой Фернан Пинто узнал генерала Общества.
Дон Лайнес был одет как небогатый идальго — очень просто, во все темное: черная куртка с высоким воротником, застегнутая на множество пуговиц, и серые штаны-чулки. О его высоком положении свидетельствовал лишь массивный серебряный перстень-печатка с изображением рыбака, забрасывающего сеть. Он был очень похож на так называемое «кольцо рыбака» папы римского, только у главы католической церкви оно было золотым. Папское кольцо призвано напоминать о том, что папа является наследником апостола Петра, который по роду занятий был рыбаком. Эта символика перекликалась со словами Иисуса Христа о том, что его ученики станут ловцами человеческих душ. Дон Диего Лайнес принял эти слова за свой личный девиз и, не убоявшись гнева понтифика, стал носить почти такой же перстень, как и папа.