Но дон Диего Лайнес не оставался в долгу. Его ответ никогда не заставлял себя долго ждать. Любые выступления против инквизиции считались ересью, но члены Общества наносили удары так искусно, что не оставалось никаких следов — не то, что их присутствия, но даже влияния. Инквизитора, особо «отличившегося» в борьбе с иезуитами, могли найти в грязной водосточной канаве, зарезанного и ограбленного до нитки. Понятное дело, в этом преступлении можно было обвинить лишь городских изгоев — воров и грабителей. На них и обрушивался гнев инквизиции.
— Нас эти планы не касаются, — продолжал дон Диего Лайнес. — Но и Общество имеет свой интерес к Московии. Пусть для вас не будет секретом, что мы весьма заинтересованы в продвижении наших идей в эту варварскую страну. В этом вопросе Общество Иисуса полностью поддерживает заветы блаженного Томаса Торквемады[42], который мечтал избавить от еретиков не только Испанию, но и весь цивилизованный мир. В конечном итоге истинная вера должна победить еретические воззрения Московии, а Общество Иисуса обязано занять в этих северных краях подобающее ему место. В связи с этим ваша миссия представляется мне весьма важной и ответственной.
Генерал внимательно посмотрел на фидалго, словно прикидывая, сможет ли он справиться с заданием, которое провалила предыдущая миссия Общества, засланная в Московию с территории Германии еще Игнасио Лойолой. А ведь в ее составе были иезуиты, весьма искушенные в риторике и тайных операциях. Московиты оказались слишком крепким орешком для Общества. Из всей миссии возвратился только один человек. Князь московитов поначалу едва не отправил иезуитов на дыбу, но все-таки смилостивился и отпустил восвояси. Но это их не спасло. На обратном пути иезуитов ограбили и изрубили разбойники, а затем дело довершили дикие звери. Так что единственного спасшегося вполне можно было причислить к лику святых, ибо человеку обычному такие испытания просто не под силу.
И все же дон Диего Лайнес почему-то был уверен, что именно этот фидалго, прожженный ловкач, пират и авантюрист, не слишком радеющей об истинной вере, возможно, даже тайный еретик, сумеет сделать то, на чем споткнулись великие умы Общества. Для этого генерал придумал план, который просто не мог не сработать.
— У вас хорошая память? — неожиданно спросил дон Лайнес.
— Да. Не жалуюсь, — ответил Фернан Пинто; он уже немного освоился в обществе этого всесильного человека, и его мысли приобрели необходимую ясность и стройность.
— Тогда слушайте и запоминайте. Ибо то, что я сейчас скажу, нельзя доверить бумаге…