Разумеется, существовала вероятность ошибки, но Брагоньер чувствовал, актёр - подставное лицо. А сбежал, потому что испугался. Либо потому, что заставили бежать. Неведомый преступник предоставил ему средство передвижения, помог затаиться... Но тогда почему актёр всё ещё жив? Опасных свидетелей убирают, а это ещё жив. Либо лицедей оказался умелым интриганом, придумавшим многоходовую комбинацию, либо его смерть отсрочили, чтобы он успел сыграть свою роль.
Брагоньер вызвал заместителя и велел подвергнуть арестованного актёра врачебному осмотру:
- Немедленно, там, где он сейчас.
Заместитель кивнул и напомнил: в коридоре ожидают свидетели.
- Зовите, - Брагоньер убрал материалы дела и протоколы допросов, оставив на столе лишь блокнот и стопку чистой гербовой бумаги.
В кабинет ввели господина Датеи.
Соэр мельком скользнул по нему взглядом, предупредил о даче ложных показаний и преступил к стандартной процедуре дознания - сорок второй за два дня. Попутно Брагоньер прокручивал в голове версии: показания свидетеля не давали ничего нового, превратившись в чистую формальность. Из ложи не выходил, господина Штайлека не видел, не знал, весь вечер был занят дамой.
- Как зовут даму?
- Какое это имеет значение? Допустим, Эллина Тэр.
Соэр замер, оторвавшись от бумаг. Нет, имя гоэты в списках он видел, но полагал, её пригласила подруга.
Госпожу Меда уже допросили. Она подтвердила, что следила за спектаклем вместе с Эллинной и Себастьяном Датеи. Значит, он ухаживал вовсе не за Анабель Меда.
Ещё раз, теперь пристальнее, Брагоньер осмотрел господина Датеи. Мужчина средних лет, невысокий, коренастый, но не полный. Гладко выбритый тёмный блондин. Лицо... Породы нет, такое присуще торговцам. Судя по одежде, состояние небольшое. Манеры выдают выходца из второго сословия.
Вернувшись к первому листу протокола допроса, Брагоньер перечитал социальный статус допрашиваемого - личный дворянин, и сделал пометку: узнать, где и за что получен титул.
- Она была с вами весь вечер?
- Да, весь вечер.
- А после?
- Это моё личное дело, - резко ответил господин Датеи.
- Когда речь идёт об убийстве, личных дел не бывает, - жёстко возразил Брагоньер. - Ваше алиби шатко, в ваших же интересах подтвердить его.
Раздражение и неприязнь к свидетелю нарастала с каждой минутой, но внешне соэр казался воплощением спокойствия. Только глаза сверлили собеседника, будто опасного преступника.
- Вы подозреваете меня? - удивился господин Датеи.
- Я подозреваю всех. Итак?