А хочу я рассказать вам о том, как однажды вечером сидел я на склоне холма и беседовал с одним человеком. Обычный летний вечер и разговор с человеком на склоне холма, вот и все. Может, в этом ничего и нет, а может, и есть.
Человек этот был один из Доллисов, парней, что держали фруктовый сад позади участка миссис Крамп. Оба они приехали из Далмации и вложили кое-какие деньги в эту землю, не много, но достаточно, чтобы земля заплодоносила. И до сих пор выплачивали за нее деньги и будут выплачивать еще бог весть сколько лет. Стоял там у них сарайчик, в нем они и обретались. Только вот по очереди уходили на заработки — надо же на что-то жить и покупать деревья.
Поселились тут Доллисы за несколько лет до того, как я появился в этих краях. Парни работали вовсю, но дела у них шли туговато. Участок их был акров двадцать пять, только на самом солнцепеке. Чтоб затенить его, они посадили сосны, но соснам этим еще расти и расти, прежде чем на южном склоне будет от них толк. И земля у них была тощая: одна глина, лишь сверху дюйма два перегноя. А то, что земля бедная, видно было по чайным кустам, совсем низкорослым. Лучше всего плодоносили яблони, так что Доллисы в основном ими и занимались.
Конечно, обо всем этом насплетничала мне миссис Крамп. В то время Доллисы не держали корову, и миссис Крамп продавала им молоко, но не по городским ценам, а вдвое дешевле. «Отчего ж не уступить в полцены,— говорила она.— Парни трудятся в поте лица». И моей последней на дню обязанностью было отнести к задней изгороди бидон с молоком. А когда я приходил за пустым бидоном, то всякий раз подумывал: вот бы пойти поболтать с Доллисами. До их сарайчика недалеко, но скоро стемнеет и мне захочется чаю — ладно, как-нибудь в другой раз.
Но вот однажды вечером прихожу, а бидона на месте нет, подхожу к сараю, а он заперт, и поблизости ни души. Навстречу мне выскакивает пес, но какой-то жалкий. После чумки у него отнялись задние лапы, и теперь он едва тащится. Я осмотрелся, хотя смотреть, в общем-то, было не на что: на веревке две рубашки и полотенце, а рядом на траве пустые бочки, забрызганные медным купоросом. Возле сарая вился по проволоке виноград, а за ним росли яблони. Усыпанные плодами, они казались пышущими здоровьем; да, подумал я, вид у них даже чересчур здоровый. Судя по всему, удобрений Доллисы не пожалели. Я подождал немного, поиграл с псом — он даже хвостом завилял от удовольствия — и отправился восвояси.
На следующий день один из Доллисов принес бидон, но это было без меня. Мне рассказала об этом миссис Крамп, когда мы доили коров. Того, что принес бидон, звали Ник, и накануне вечером ему пришлось отвезти своего друга в больницу. Тот свалился с велосипеда, сломал себе несколько ребер и ключицу. «Наверно, напились, они ведь вино делают»,— решила миссис Крамп. Так или нет, а Ник просто места себе не находил. Он сказал: если его друг умрет, он тоже умрет. У него ничего не останется в жизни, ничего. И как ему работать и жить, когда его друг весь покалеченный лежит в больнице? Каждый день после полудня он бросал работу и ехал в город проведать друга.