«Если он один из тех, с кем жила, забыть его я определенно не могла. Не совсем же я еще из ума выжила? Тогда кто он, прах его побери? Нет, это определенно псих какой-то. Что он сказал, прощай? Значит, есть надежда, что больше мы никогда не увидимся».
Но хотела этого Ирма или нет, образ незнакомца повсюду преследовал ее. Она то и дело вспоминала их встречу возле дома, и ей было стыдно за свое поведение. И правда, материлась, как торговка базарная. Она представляла горькие складки в уголках его рта и от жалости щемило сердце, хотя он явно был из тех, кто жалости не переносит.
Иногда Ирма ловила себя на том, что невольно высматривает высокую ладную фигуру в толпе. Она удивлялась сама себе. Влюбилась, что ли? Бред! Как можно влюбиться в практически незнакомого мужчину, она и в хорошо знакомых то не влюблялась. Просто он ее заинтриговал. Чо он там болтал про их мимолетное знакомство? Какого вида оно было? Вряд ли они пересекались где-то в научных или деловых кругах. Ирма там отродясь не бывала. Значит, знакомство постельное, скорее всего. С кем не бывает по-молодости. Но тогда почему она его совершенно не помнит? Странно, чувствуется в нем помимо горечи еще и непонятная обида. Ирма его обидела? Когда и как? Ага, обидела, ранила в самое сердце и отчалила в неизвестном направлении. Так не бывает. Если уж есть намерение наакостить человеку, то ты обязана помнить его хотя бы в лицо. А тут полный провал в памяти.
«Все, – решила Ирма, – пошел он. Не вспоминать, не думать. Вадим и так уже что-то подозревать начал, говорит, задумчивая ты слишком в последнее время. Если он и правда из прошлого, пусть там и остается. Адью, товарищ».
Ирма запретила себе вспоминать о незнакомце, его чарующшем голосе, удивительных глазах, горьких морщинках в уголках рта, и достигла неплохих успехов. Через месяц образ его потускнел, через два она вообще начала забывать, как он выглядит.
Но в один прекрасный день Ирма заметила во дворе знакомую «Тойоту». Сердце мгновенно скатилось в пятки, затем медленно поднялось к горлу, и, наконец, заняло свое законное место. Когда знакомый незнакомец, так его окрестила Ирма, вышел из своей шикарной тачки, она уже могла дышать спокойно и даже заставила себя насмешливо улыбнуться.
– Наше вам здрастье, – Ирма козырнула мужчине, мельком заметив, что горькие складки в уголках его рта стали глубже. О ней скучал, что ли?
– Здравствуй, Ирмала, – голос его звучал спокойно, но в глазах появился все тот же непонятный Ирме блеск: то ли убить хочет, то ли любить, прямо здесь, на глазах у всех любопытствующих граждан.