– Верховые все на тебя свалили. Дескать, им надо было срочно съездить домой. Администратору позвонила Лехина соседка, сказала, что в его квартире запах дыма. Вот и сорвались. А тебя попросили подменить. Объяснили, какую кнопку жать.
– Да они за бутылкой бегали! – праведно возмутился я.
– Не сомневаюсь. Только администратор подтвердила, что звонок из дома был. Но их все равно уже турнули. Сегодня за трудовыми придут. Михайлова так дешево не купишь. Администраторшу следом. Ну и тебя, наверно…
Да. Тут без вариантов. И про кнопки объяснять бесполезно. Какая логическая цепочка выстроилась в голове режиссера? Четкая и безо всяких трактовок. Абитуриент-неудачник, а ныне монтировщик решил продемонстрировать свой талант. Предложил прочитать монолог. Но режиссер на корню пресек – мол, не до тебя. Товарищ обиделся и решил отомстить радикальным способом, воспользовавшись информацией из секретного документа. Устроил революцию.
Поэтому есть риск получить по морде, не успев мяукнуть хоть слово в свое оправдание. Какой уж там театральный институт или роль в массовке.
– Слушай… А ты не мог бы мою трудовую забрать? В отделе кадров. И куртку из подсобки. Просто… Дела у меня…
– Да не дрейфь ты… Они люди интеллигентные, по лицу не бьют. Так, если по почкам… Поорать, да – любят. Так крик костей не ломит. Переживешь.
Спасибо тебе, Господи, за то, что направил мой перст указующий в нужном направлении. Огромное человеческое спасибо. Удивительно, что за мной ночью не приехали мужчины на «Волгах». Правильно сказал верховой Леша – если ты не веришь в Бога, Бог не верит в тебя.
– А меня не посадят?
– Не знаю, но я бы на твоем месте срочно справку добывал. Что с башкой проблемы. С дурачков какой спрос? Ты, кстати, нигде на учете не состоишь?
– Нет… К сожалению…
Как изменчиво бытие. Позавчера на этот же вопрос ответил: «Нет, к счастью».
Олег затушил сигарету о подошву и метнул окурок в чугунную урну, покрашенную серебрянкой, словно оградка на могиле. Ох, не очень удачное сравнение.
– Ладно, бывай. Мне переодеться еще надо.
Он поднялся, сделал пару шагов, затем обернулся и негромко предупредил:
– Макс… На всякий случай… Я с тобой не встречался. Мне здесь работать.
Я остался на скамеечке. Надо было все-таки взять у него сигарету. Как-то тревожно на душе. И неуютно. Словно ты Карлсон, у которого вместо пропеллера красное знамя. Прыгнул с крыши и камнем вниз. Идти с Олегом на смену я не рискнул. Обожду Екатерину Михайловну, попробую незаметно написать заявление по собственному. Хотя незаметно не получится. Обходной ведь подписывать. Разговор с Михайловым неизбежен. И с помрежем. Если, конечно, их не арестовали. Теоретически могли. И сейчас они в Большом доме дают показания. И валят все на невинного монтировщика, который по ошибке нажал не ту кнопку. А им не верят. Потому что предупреждали и просили подготовиться.