– Ох уж этот Бостон, – проворчал дядя Пит. – Был я там однажды. Сплошная грязь да толпы бродяг повсюду. Как будто так уж сложно не бомжевать.
Джули стиснула вилку и мысленно взвесила все за и против того, чтобы вонзить её в руку дядюшке. Неужели он всегда был таким заносчивым болваном?
– Уверена, мой преподаватель по Экономике бедности с вами не согласится.
– Экономика бедности? Это ещё что за ерунда? Чему здесь учить? Если у тебя нет денег, ни о какой экономике и речи быть не может. – Её дядя бросил вилку на стол и повернулся к Кейт. – Ты что, в самом деле платишь деньги, чтобы твою дочь учили быть нищей?
Её мать смущённо поёрзала на стуле.
– Сомневаюсь, что там учат только...
– На занятиях мы исследуем и анализируем явление бедности, и пытаемся понять, какое влияние нищета и социальная дискриминация оказывают на различные группы населения, – процедила Джули сквозь зубы. – Например, сейчас мы изучаем критику государственных мер по борьбе с порочным кругом бедности.
– Хотите покончить с нищетой? Найдите работу, как все нормальные люди. Так-то. Урок закончен.
– А как быть с работающими бедняками? Всё немного сложнее, чем кажется, – едва не фыркнула Джули.
– Ну уж нет, милочка. Вот мы не богачи какие-нибудь, но трудимся в поте лица и оплачиваем счета. Не надо в колледж ходить, чтобы понять, что нищие сами во всём виноваты. – Лицо Пита начало багроветь от злости. – А эти подачки от правительства? Про них ты говорила? Ещё один предлог для лодырей целыми днями сидеть на заднице и класть за это деньги в карман.
– Значит, когда два года назад вы потеряли работу и выпрашивали у моего отца полторы тысячи долларов, он должен был сказать, чтоб вы не жаловались и шли работать, а экономический кризис тут ни при чём? – Джули покачала головой и встала из-за стола. – Вы хотя бы вернули ему долг, когда вас снова наняли?
– Джули, сядь! – приказала Кейт.
Лицо у Пита уже стало пунцовым, а над одним глазом противно пульсировала вена.
– Твой отец чихать хотел на эти деньги, и тебе это прекрасно известно! Так же, как ему чихать на...
– Заткнись! – прошипела Джули. – Даже не смей. – Она шагнула прочь от стола. – Пока вы тут усердно не замечаете системного, социального, культурного, образовательного и политического вклада в борьбу с бедностью, мне нужно закончить доклад о невеждах и предвзятых лицемерах. – И Джули сердито затопала из столовой, вверх по лестнице в свою старую спальню.
Она захлопнула дверь, отгородившись от шума и хаоса за обеденным столом. И плевать, что двоюродные братья и сёстры, дядюшки и тётушки сейчас наверняка разносят её в пух и прах. От них тошнило ещё больше, чем от безвкусных украшений, в изобилии развешенных и расставленных матерью по всему дому.