— Не думаю, миссис Баннермэн, что это может быть передано через адвокатов. Речь идет о Роберте.
— Все, что касается Роберта, вы могли бы сказать ему лично, не так ли? Он — взрослый мужчина.
— Миссис Баннермэн, я не могу говорить с ним, не об этом… это для меня очень трудно.
— Честность никогда не бывает трудной.
Алекса позавидовала абсолютной уверенности миссис Баннермэн в собственной вечной правоте, и способности ответить на любой вопрос. Было легко понять, почему Артур, даже когда он выставлял свою кандидатуру в президенты, всегда покрывался холодным потом при сообщении, что ему звонит мать.
— Перед тем как… отойти, Артур оставил мне некоторые бумаги.
— Он не отошел, не ушел, и не вышел. Он умер. В моем возрасте я не допускаю эвфемизмов для смерти. Какие бы бумаги он вам не оставил, они принадлежат семье, и должны быть возвращены. Пусть ваш адвокат перешлет их де Витту или мистеру Букеру.
— Артур был против этого, миссис Баннермэн. То, что он мне оставил — это рапорт полиции штата о гибели Джона Баннермэна.
Последовало долгое молчание, нарушенное лишь тем, что Алексе показалось вздохом, но это могли быть помехи на линии.
— Глупец, — сказала миссис Баннермэн более резко, чем обычно, затем снова умолкла.
— Вы знаете, что в нем?
— Понятия не имею, — фыркнула миссис Баннермэн и снова перешла в наступление. — Все, что я знаю — вы стараетесь уничтожить нашу семью. Если вы намерены шантажировать меня данным документом, предупреждаю: не стоит и пытаться.
— Я совсем не собираюсь шантажировать или уничтожать вашу семью. Это Роберт пытается шантажировать меня, вот в чем дело! Он посылал Букера в Иллинойс, чтобы пригрозить моей матери.
— Вашей матери? — воскликнула миссис Баннермэн, точно удивилась, что у Алексы она есть. — Я предупреждала Роберта, чтобы он держался от этого подальше. Вы с кем-нибудь обсуждали этот документ?
— Нет. — Алекса помолчала. И добавила: — Еще нет.
— Возможно, вы более разумны, чем я считала. — Пауза. — Вам лучше сразу приехать сюда.
— Что ж, если это удобно…
— Это не вопрос удобства. Если вы приедете, это будет совсем не удобно, поскольку я ожидаю сюда всю семью, но это необходимо. Я жду вас сегодня вечером, не позднее шести. Разумеется, вы останетесь ночевать. После обеда будет слишком поздно возвращаться в город. — По тону миссис Баннермэн было ясно, что это приказ. — Не думайте, будто это значит, что я принимаю ваши претензии, — добавила она. — Просто я делаю то, что считаю лучшим в интересах семьи.
— Так же, как я.
— Мне трудно в это поверить, — мрачно сказала миссис Баннермэн, и повесила трубку.