— Вы очень молчаливы… Алекса, — сказал он, как и все остальные угадав единственно верный способ к ней адресоваться. — Конечно же, дядя Артур делился с вами своими взглядами?
— Разумеется. У меня, однако, есть и собственные.
— Некоторые включают бессмысленную трату денег на музей.
— Артур не считал ее бессмысленной.
— Но, раз у вас есть собственные взгляды, что вы думаете?
— Я думаю, он имел полное право позволить себе осуществить свои планы.
Эммет глянул на нее сверху вниз — истое воплощение протестантской честности.
— Это уклончивый ответ. Я думал о вас лучше. Если суд решит в вашу пользу — а я молюсь, чтобы Господь этого не допустил, — неужели вы воплотите в жизнь безумства дяди Артура, как он от вас хотел, вместо того, чтобы использовать деньги более разумным образом? В конце концов, Алекса, дети голодают и в Нью-Йорке, не только в Кампале.
— Он это знал, Эммет. И я тоже знаю. Такова и была цель Артура — он хотел, чтобы богатство использовалось. С его помощью он хотел изменить жизнь людей. Музей — только часть этого замысла. И в нем нет ничего экстравагантного. Если соединить музей с офисом в одном здании, то мы будем иметь много площади для экспозиции, а стоимость музейной части будет почти равна налоговым льготам, которые получит офисная часть. Мы все это разработали. Затем, если получить лицензию на репродуцирование произведений искусства и запустить их в крупномасштабную продажу, например, с почтовым каталогом, музей должен окупить себя. Артура очень волновало последнее обстоятельство — «нести искусство людям» — вот чего он хотел. Полагаю, что когда весь комплекс начнет приносить доход, деньги можно использовать для какого-нибудь благотворительного фонда. Не вижу, почему бы нет.
Какое-то время длилось молчание, словно все обдумывали сказанное про себя, без видимого энтузиазма, пока Эммет не спросил: — Это идея дяди Артура, или ваша?
— Ну, моя… в последней части.
— Это очень проницательно, — сказал Эммет с оттенком восхищения. — Честно говоря, у меня была примерно та же идея. Я хотел организовать небольшой бизнес на базе епископальной церкви Святого Иакова и использовать вырученные средства для основания благотворительного фонда, но вынужден признать, что Земельная комиссия и архиепископ, как обычно, встали на пути прогресса.
— Я думал, что тебя остановили твои же прихожане, — сказал Роберт. Его лицо, как всегда, было спокойным, но глаза выдавали ярость. Эммет в своем неуклюжем маневре напоролся на вопрос о музее и дал Алексе шанс предстать разумной и интеллигентной.