Дед Мороз снова вздрогнул и зажмурился от боли.
– Не стоит пугаться, – по-своему понял его мимику гость. – Демонов не бывает, я самый обычный человек. От других отличаюсь лишь тем, что и на самом деле умею лечить. И делаю это весьма хорошо, поверьте.
– Меня уже не вылечить, – будто получив порцию силы от внезапно вспыхнувшей надежды, сказал Дед Мороз.
– Откуда вам знать? Вы-то уж точно не медик. – Странный доктор уверенно подошел к его постели и положил к ногам пластиковый оранжевый чемоданчик. – Вы позволите вас осмотреть?
Раев кивнул. Надежда продолжала трепыхаться в груди, словно второе сердце, только в отличие от основного не доставляла боли – напротив, казалось, снижала ее. В конце концов, даже если незнакомец пробрался к нему с дурными намерениями и сейчас прикончит его, то и это будет к лучшему, меньше придется страдать. На полчаса, час, сутки – а всё равно меньше.
Но Подземный Доктор, похоже, не собирался его убивать. Достав из чемоданчика стетоскоп, он послушал сердце, задал несколько уточняющих вопросов и вынес вердикт:
– Инфаркт. Нужна срочная операция.
Дед Мороз надрывно закашлялся, содрогаясь от боли. Операция!.. Она невозможна – стало быть, спасения нет. Надежда, эта подзаборная шлюха, исчезла, не попрощавшись.
Незваный гость будто услышал его мысли.
– Я могу вас прооперировать. Но при одном условии. Точнее, условий будет несколько, но одно – особенное. Назовем его платой за мою работу. Впрочем, прошу прощения, вам же трудно разговаривать. Сейчас я сниму боль.
Доктор перетянул руку Деда Мороза жгутом, достал из чемоданчика уже заполненный шприц и ввел иглу в вену. Вскоре боль стала отступать, но закружилась голова, о чем Вячеслав Михайлович не замедлил сообщить.
– Это нормально, – кивнул Подземный Доктор, – снизилось артериальное давление. Но улучшение продлится недолго, и от инфаркта укол не вылечит. Вы хотите, чтобы я сделал операцию?
– Разве это возможно? – медленно и тихо, ожидая возвращения боли, спросил Раев. Боль не возвращалась. Надежда, несмотря на это, тоже.
Доктор убрал инструменты в чемоданчик, придвинул к кровати один из стоявших возле стены стульев, сел и пронзил Деда Мороза холодным и черным, как зимняя ночь, взглядом.
– Возможно, – наконец ответил он. – Причем на успех операции я даю девяносто процентов. Но лишь в том случае, если сделать ее в течение полутора-двух часов. С каждым часом промедления благоприятный прогноз уменьшается в геометрической прогрессии. Если же не оперировать совсем, вы умрете самое позднее завтра.
– Что у вас за условия? – выдохнул Раев. Потаскуха надежда, затравленно озираясь, вернулась, готовая в любое мгновение снова удрать.