от ноши Избранных, но почему-то просто не могли сдаться последним холодным объятьям. Пока нет.
Не после долгих сражений во всех уголках мира в попытке исправить все зло в Королевствах. Конечно, эта борьба была бесконечной, но еще столько необходимо было сделать...
И не было никого, кому можно было бы доверить такую задачу. Никого.
Каждое существо, которое они встречали со времен Синего Пламени, заботилось лишь о самом себе. Или просто не способно было понять, что именно нужно делать.
Так что Эльминстер и Шторм, бывшие агенты в прошлом самой могущественной богини мира, делали то немногое, на что еще были способны — пустить слух там, спасти кого или прикончить здесь... по-прежнему стоя у руля... и эта работа сберегала им жизнь последние сто лет.
Кто-то же должен был спасать Королевства.
Зачем? Кто они такие, чтобы вмешиваться?
Они были Старой Гвардией, скудной горсткой тех, кто видел необходимость в действии и кому было не все равно. И кроме того... хоть Мистры и Азута больше не было, кто-то по-прежнему нашептывал им во снах, приказывая идти и творить свое волшебство для бедных и обделенных, бороться со злыми властелинами и теми, кто использует магию во зло.
Правда, обманывать себя, скрывая, что они продолжают слабеть и уставать, уже не получалось. В этом году они уже четвертый раз приходили к руинам, а сегодня был только — какой? — ах да, пятый день миртула... Весна была ранней и теплой, конечно, и все же...
С небес внезапно сорвался ястреб, пикируя на иллюзорного Эльминстера.
— В этот раз она хотя бы не в теле вонючего стервятника, — пробормотала Шторм, поднимаясь на ноги с обычной для себя плавной грацией и исчезая за деревьями. — Я вернусь, когда ты разведешь костер.
Шторм двигалась все так же быстро; когда Эльминстер обернулся, чтобы ответить ей, он увидел лишь качающиеся ветки.
Так что он проглотил слова, которые собирался сказать, и вместо этого просто пожал плечами. Со стороны Шторм великодушно было позволить ему побыть наедине с ее сестрой — в эти дни у них было не так уж и много времени друг для друга.
Фальшивый Эльминстер исчез, как только когти ястреба коснулись его.
Напуганная птица захлопала крыльями, неловко опускаясь на камень — ястреб растерялся.
Настоящий Эльминстер подавил вздох, вытащил из ножен украденный им сияющий кинжал, и взобрался на камень, держа клинок на вытянутой руке, как угощение. Чувство магии должно было захватить ее целиком.
Сначала небольшая трапеза, чтобы изгнать ее дикость. Потом, когда она придет в себя, будет время скормить ей ожерелье и добиться более длительного эффекта.