Даже если Яркокров окажется посредственным любовником, когда неизбежно затащит ее в постель в конце вечера, существовали куда худшие способы зарабатывать себе на жизнь, чем служить ходячим украшением, цепляющимся за руку юного лорда на дворцовом пиру. Здесь была самая лучшая еда и вино из всех, что ожидали ее в ближайшем будущем, а также было на что посмотреть и что послушать. Помимо роскошного убранства дворца и свежих сплетен, здесь были перспективные клиенты из числа приглашенных дворян. По крайней мере, у нее будет шанс увидеть лица лордов, которых она знала только по именам, и оценить, на кого из них стоит «работать», а кого лучше избегать, когда те пришлют своих слуг. Лишь самые смелые, вроде Яркокрова, лично посещали клуб Драконьих Всадников во время своих ночных эскапад; большинство предпочитали места подороже и пореспектабельнее, а в более дешевые заведения отправляли посыльных, чтобы те нашли все за них.
Лорд Рейнлейк, по-прежнему гогоча, прошел мимо, и Амарун обнаружила, что ее тащат следом, мимо череды висящих на стене ламп и гобеленов, прямо в яркий и шумный зал Драконьего Триумфа, на вечерний пир.
Открытый Пир, как ей кратко рассказали, прежде чем у Яркокрова закончилось терпение, был назван так по традиции, столь древней, что никто уж не помнил, с чего она началась — это мероприятие никогда не посещали особы королевской крови, так что гости могли говорить свободно.
И они вовсю пользовались этой возможностью. Гости не только говорили, они кричали, пели, издавали грубые звуки и передразнивали друг друга. Впрочем, Яркокров не собирался задерживаться на одном месте ради того, чтобы она могла кого-то рассмотреть или послушать; его мучила жажда, и он с торопливой поспешностью обошел длинный стол, занимавший большую часть помещения, и направился к скудно освещенной арке, где келарь, будто покидающих улей пчел, подгонял слуг с бокалами на подносах. Недопустимо позволять гостям королевского дворца страдать от жажды.
В зале стоял оглушающий гомон. Бумагомаратель вроде Фларма «Сюзейлского языка» описал бы развернувшуюся вокруг Амарун сцену примерно так: «Над роскошной едой в пышном окружении юные и амбициозные дворяне вместе со своими более искушенными собратьями и учтивыми царедворцами обсуждали будущее Кормира, покачивая в руках бокалы, — и торговались за власть в этом будущем». Амарун знала это, поскольку именно такими словами Фларм описал прошлогодний Открытый Пир. Тресс сохранила ту пожелтевшую книжицу и с торжествующим видом отдала Амарун, когда услышала о ее сегодняшней работе.