ГЛАВА 2
В которой Дэниел приходит
в крайнее возбуждение
Вот оно.
Вот оно, черт побери.
Я еще не мог подобрать определения этому «оно», но понимал, что нащупал нечто важное, и, ей-Богу, уже
одного этого было достаточно.
Прошло всего десять минут с того момента, как мой случайный попутчик в автобусе произнес свою мудрую
фразу, которая меня взволновала. И вдохновила. У меня участилось дыхание, потому что, когда я взволнован и
вдохновлен, я обычно пытаюсь скакать по лестницам, хотя, казалось бы, должен понимать, что живу на
четвертом этаже и не следовало бы мне так перенапрягаться.
Но сейчас мне было наплевать на то, что от натуги у меня раскраснелось лицо и на лбу проступила испарина.
То, что мужчина в автобусе сказал мне, задело меня за живое. Да не просто задело. Заставило задуматься. Знаю, это прозвучит странно и, возможно, покажется вам бессмысленным, но те три слова... сотворили что-то.
Положили начало чему-то. Имели особый смысл. Такое впечатление, будто мой попутчик знал обо мне нечто
такое, что мне самому было неведомо. В общем-то, это малоприятная ситуация, если только не выясняется, что
постороннему человеку известно о тебе нечто чудесное. Например, что ты матадор или что когда-то ты
освободил
рабов. В этом случае ты испытываешь благодарность к незнакомцу, указавшему тебе на твои достоинства.
Но то, на что указал мне мой попутчик, достоинством никак не назовешь. Он обратил мое внимание на
тревожную тенденцию. На нечто такое, что нужно изменить. И, к счастью, подсказал, как это сделать. Он
даровал мне мгновение полной, счастливой ясности.
Я теперь улыбался. Скалился во весь рот, входя в квартиру, включая чайник, беря кружку. Будь я более
женоподобный мужчина, пожалуй, я, наверное, еще и пританцовывал бы, хотя, подозреваю, из меня вышел бы
вполне рассудительный женоподобный мужчина, и я не стал бы пританцовывать вокруг кипящей воды и, вне
сомнения, прежде поставил бы на стол кружку.
Я мерил шагами кухню, размышляя, вновь и вновь прокручивая в голове события этого вечера, и буквально
перед тем, как щелкнул чайник, осознал кое-что.
Прозрел.
Увидел не только то, что меня окружает.
Понял, что я делал неправильно.
Четко представил, какой должна быть моя жизнь.
Я стоял на пороге открытия. Но порой, дабы увидеть, что ждет тебя впереди, нужно посмотреть назад.
Поэтому я пошел и взял свой дневник. И, хоть я и догадывался, что мне предстоит увидеть, все равно был
шокирован увиденным.
Потому что я не увидел ничего.
По сути, ничего.
Ничего, кроме упущенных возможностей. И пустых мест. И небрежных записей о том, как я куда-то не пошел