Наступая на Дон, гитлеровцы рассчитывали на поддержку казачества. Огромные надежды возлагали они на казаков, служивших в белых армиях. И действительно, вскоре после оккупации немецко-фашистскими войсками ряда районов на Дону от оставленных нами в тылу врага разведчиков стали поступать сообщения о том, что немцы приступили к организации белоказачьих формирований на территории Ростовской и Сталинградской областей. В этих целях в некоторых казачьих хуторах и станицах стали появляться присланные фашистской разведкой белоэмигранты из числа бывших белых офицеров, выходцев с Дона и Кубани. Так, в хутор Хлебный Сиротинского района Сталинградской области пожаловал белогвардеец М. М. Бондарев. В городе Калач появился белогвардейский офицер П. Н. Еланцев. Прибывшие белогвардейцы кроме работы по созданию казачьих формирований помогали оккупантам в организации местных органов управления, в подборе кандидатур старост, полицейских, бургомистров.
Стремясь поднять боевой дух казаков и ускорить создание антисоветских воинских соединений, гитлеровцы стали распространять слухи о предстоящем приезде на дон генерала Краснова, который, по их словам, должен был возглавить движение казаков и восстановить их старые привилегии.
В семье не без урода. Среди донских казаков нашлись такие, которые лояльным отношением к Советской власти лишь маскировали свою непримиримую ненависть к ней. Они-то и явились находкой для оккупантов. Из их числа немцы создали штаб Войска Донского во главе с бывшим полковником царской, а затем белой армии С. В. Павловым. Помощниками начальника штаба стали белогвардейский полковник Панов и войсковой старшина Духопельников, адъютантом штаба — хорунжий Гольдин. Весь штаб состоял из 40 человек.
По заданию немецко-фашистского командования штаб Войска Донского приступил к вербовке добровольцев и созданию из них казачьих отрядов. Вербовка велась через станичных и районных атаманов, которые, в свою очередь, опирались на вербовщиков-агитаторов. Однако вербовка добровольцев успеха не имела. Казаки, не призванные в Красную Армию по возрасту и оказавшиеся по разным причинам в тылу врага, всячески уклонялись от вступления в армию оккупантов. Об этом убедительно свидетельствует ответ старосты одного из колхозов Романовскому станичному управлению:
«На присланную вами копию письма начальника штаба полковника Павлова сообщаем, — пишет староста колхоза, — что по хутору Погожево и хутору Логутино офицеров, как таковых, не имеется, казачьей формы, обмундирования и оружия не имеется, а также добровольцев-казаков, желающих вступить в германскую армию для разгрома большевизма и завоевания чести и славы донского казака, не имеется.