Поблагодарив за успешное выполнение этого задания, командир предложил мне отдыхать и готовиться к следующему.
Командование отряда не могло ограничиваться разведывательной деятельностью в одном городе. Предстояло расширить наши связи с соседними городами и селами. С этой целью туда направлялись разведчики один за другим.
У братьев Шмерег
Спустя несколько дней после возвращения из Ровно меня снова вызвали в штаб отряда. У костра сидели Медведев, Стехов, Лукин и Коля Приходько.
— На этот раз пойдете с Приходько в Здолбунов, — сказал командир. — У Коли там есть родственники и знакомые. Нужно с кем-то из них договориться об оборудовании склада оружия и взрывчатки. Но будьте очень осторожны, первому попавшемуся не доверяйтесь. Людей подбирайте надежных. Не забывайте, что для такого дела никакие подвалы и погреба не годятся. Должно быть сухое, хорошо проветриваемое место. Как только договоритесь, немедленно прибудет самолет и доставит нам этот груз. Оружие и взрывчатку будем отправлять на подводах, возможно, несколько раз. На месте, — продолжал Медведев, — подготовьте человека, который умел бы обращаться с этими опасными вещами и, если понадобится, выдавал их кому следует. Случись беда, склад ни в коем случае не должен достаться оккупантам. Задание, товарищи, очень серьезное и ответственное. Старшим назначаю Гнидюка.
И еще раз повторяю: об этом никто, кроме присутствующих, не должен знать. Ясно?
— Так точно, товарищ командир.
На следующий день после обеда мы пешком двинулись в дорогу. За ночь должны были уйти как можно дальше, день перебыть в лесу или на хуторе, а на вторую ночь добраться до Здолбунова. В течение полутора суток надо было покрыть свыше ста километров.
Изрядно поблудив по болотам при обходе местечка Тучин, мы к началу рассвета перешли реку Случь. За рекой показался хутор. «Тут придется нам провести день», — решили мы. Зашли в покосившуюся хатенку под соломенной крышей. В хате жили отец и дочь. Отец был больной, буквально прикован к постели, а дочь, босая и почти раздетая, не знала, что и делать. Мы сказали, что идем из леса, что мы советские партизаны и при первой возможности поможем девушке отвезти отца в больницу. На глазах девушки появились слезы.
— Родные, — проговорила она, — если бы вы знали, как нам тут тяжело!
Девушка сварила картошку. Хорошо позавтракав, мы забрались на чердак и легли спать. Проснулись от собачьего лая.
— Не иначе, чужой кто-то пожаловал, — сказал я Николаю и придвинулся к щели. Мне хорошо был виден двор хорошего, крытого железом дома, куда предлагал зайти Приходько. — Иди-ка сюда, Коля, и смотри, — позвал я товарища.