Руководитель контрразведки, человек немолодой, с очень усталым лицом, вынул из кармана очки, тщательно протер стекла кусочком замши и погрузился в чтение.
Сообщение Николая Ивановича Кузнецова о готовившемся покушении на жизнь «большой тройки» было не единственным. Такое сообщение пришло и из Швейцарии. Из Ирана поступило известие о странной активизации в последнее время резидента гитлеровской разведки.
Положив перед собой три листка бумаги, немолодой усталый человек негромко произнес:
— Значит, Тегеран…
Гауптман Пауль Зиберт не смог больше встретиться с фон Ортелем. Как только он вернулся в Ровно на свою обычную квартиру, в доме № 15 по улице Легионов, взволнованная Майя Микота сообщила ему удивительнейшую весть: штурмбаннфюрер СС фон Ортель застрелился в кабинете «зубоврачебной лечебницы». Так сказали Майе в гестапо. Трупа своего поклонника она не видела…
Кузнецов не сомневался в том, что самоубийцы вообще не существовало. Николая Ивановича волновало одно: почему фон Ортель так стремительно покинул Ровно, зачем ему надо было симулировать самоубийство? Причин могло быть только две: неожиданный вызов в Берлин или раскаяние в излишней откровенности с пехотным офицером. Во втором случае Кузнецову грозили серьезные неприятности.
Командование отряда приняло все необходимые меры для обеспечения безопасности Николая Ивановича.
…Странные события разыгрывались в последние дни ноября 1943 года в Тегеране. Один за другим исчезали неизвестно куда некоторые видные деятели местной немецкой колонии. Слуга одного из них, войдя, как обычно, утром в спальню хозяина с пачкой свежих газет, нашел лишь смятую постель и оторванную пуговицу от пижамы. Все костюмы висели на обычных местах в шкафу.
По ночам в разных уголках города вспыхивала вдруг короткая, но яростная перестрелка. Иногда тишину разрывал одиночный пистолетный выстрел. Правоверные мусульмане качали только в недоумении головами: шумным городом стал Тегеран!
В одном из домов по улице, ведущей к аэродрому, иранская полиция обнаружила трупы двух молодых мужчин неизвестной национальности, без документов. Опознать убитых не удалось, да никто к этому и не стремился. На их телах была одна особая примета: странные значки, вытатуированные под мышкой левой руки. Неторопливые тегеранские полицейские, разумеется, не знали, что такие значки, обозначающие группу крови, наносились на кожу эсэсовским офицерам…
…Осенняя ночь в столице одного из оккупированных гитлеровцами балканских государств. На летное поле аэродрома к огромному бомбардировщику без опознавательных знаков подкатывает длинный черный «мерседес». Из него выходит, зябко поеживаясь, ничем не примечательный мужчина с ординарной внешностью мелкого банковского чиновника. Но это не банковский чиновник. Это начальник 6-го управления Главного управления имперской безопасности группенфюрер СС Вальтер Шелленберг. Навстречу ему спешат двое. Докладывают. Их имена не окутаны легендой, подобно имени Скорцени, но в узких кругах они известны не меньше. Штурмбаннфюрер Юлиус Бертольд Шульц оказал свою первую важную услугу Адольфу Гитлеру еще в «ночь длинных ножей», когда помог избавиться от Рема и Шлейхера. О многом мог бы рассказать и второй встречающий — оберштурмфюрер СС Вилли Мери.