Надя задохнулась от таких слов. Столько лет, из года в год, терять время и деньги на нотариуса, оформлять и продлевать доверенность, лишь бы при разводе — при возможном разводе! — автомобиль остался за ней! И тут сын такое ей говорит!
Сейчас она ему скажет. Но посмотрев в глаза своего взрослого ребенка, произнесла легко:
— А и пусть катается дальше. Ты прав, сынуль.
И чмокнула его в макушку. И отдала от машины ключи. И попросила съездить к отцу в больницу, чтобы их передать.
Оказывается, из больницы Кирилл уже выписался. И видимо, решил по месту прописки пока не появляться, а махнул на дачу. Это пока понятно. Непонятно только, о чем он говорит и что имеет ввиду, когда говорит, что на дачу «влезли и побесчинствовали».
Кирилл выговаривал ей минут десять, она успела устать от его гундежа, но слушала не перебивая, чтобы разобраться и вникнуть.
Он приехал в поселок утром, а квартира оказалась не заперта. Но дверной замок не взломан.
«Я точно помню, что запирала замок, — тут же мысленно прокомментировала Надежда. — Дверь закрывается туго, и я попросила Леру на нее навалиться, а сама повернула ключ в замке. Потом мы подергали ручку для проверки. Дверь была заперта»
Кирилл, обнаружив дверь незапертой, не разуваясь, быстро прошел в кухню, ибо именно там находились дачные ценности — стиральная машина, микроволновая печь, тостер и кофеварка. Ну, и холодильник, конечно. Все было на месте.
Почувствовав облегчение и решив, что это его безголовая жена зачем-то наезжала в не сезон на дачу и забыла запереть дверь, он двинулся в комнату и похолодел.
Нет, там не было чудовищного разгрома, явившегося результатом обыска, и он не увидел одни лишь голые стены. Все было на месте. Но любой человек почувствует неприятный озноб, если, войдя в свое жилище, увидит следы чужого пребывания. Чужого и наглого.
Из вещей, принадлежащих семье Киреевых, был разломан только стул модели 70-х. От него отлетела спинка, сиденье вывалилось, и стул, превращенный в остов табуретки, валялся лапками вверх. На полу рядом с изувеченным стулом, присыпанный лоскутами то ли черного дерматина, то ли натуральной кожи, лежал ноутбук, даже не ноутбук, а небольшой нетбук. Вернее, его останки. Нетбук был искорежен всмятку. Картина Кирилла впечатлила.
Это не было его вещью. Это не было вещью его жены. А сын Андрей такие вещи на даче не оставляет. Вырисовался сюжет: некто проникает в их загородную квартиру, проходит в комнату, корежит хозяйский стул, а после разбивает вдребезги нетбук, который специально для этого приносит с собой. А затем, ничего не забрав себе из имущества и не испоганив жилище, удаляется. Идиотизм. Полный