Десять минут спустя Одри позвала меня из спальни. Я вошел, сжимая в руке стакан с бурбоном. Я не был уверен, готов ли прямо сейчас столкнуться с Одри в образе Джекила или Хайда (прим. ссылка на героя повести Роберта Стивенсона «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда»).
Войдя в комнату, я остановился, как вкопанный. Она расположилась на кровати полностью обнаженной, ее великолепное тело было передо мной как на ладони.
— Я помню, что ты сказал, что не хочешь воспользоваться всем спектром моих услуг.
Она посмотрела на меня и провела рукой вдоль своего тела, едва касаясь своей груди. Ее соски были твердыми и торчащими.
— Ты не пересмотришь свое решение?
Я ошеломленно смотрел на нее, а потом сделал глоток бурбона.
Это будет долгий день.
— Одри, ты что, издеваешься надо мной?
Она тут же села, как будто мой тон был для нее неожиданностью.
— Нет.
— Ты думаешь, я захочу заняться с тобой сексом? Прямо сейчас? После того, как ты себя вела?
Она скрестила руки на груди, пытаясь прикрыть свою наготу.
— Я подумала … Я думала, что это было бы неплохо, будто бы мы вернулись к тому, как это и должно было быть.
Она посмотрела на меня с вызовом.
— Запрашиваемые услуги и оказанные услуги. Ты же платишь за это, помнишь? — спросила она.
Холодная ярость накатила на меня, я должен был побороть ее, чтобы успокоиться. Мне хотелось разбить стакан, который я держал в руке. Мне хотелось услышать, как он треснет и разобьется, но я остановил себя. Один из нас должен был вести себя как взрослый.
— Одри, — сказал я, стараясь удержать голос под контролем. — Ты считаешь, что я плохо с тобой обращался?
Тут же румянец начал заливать ее шею. Она схватила одеяло и обернула его вокруг себя, словно пыталась отгородиться от меня. Мне показалось, что я увидел вспышку грусти и сожаления в ее глазах, но это было только на мгновенье.
— Нет, — ответила она.
Ее голос был напряженным, словно она усиленно пыталась сохранить его ровное звучание.
— Тогда почему ты делаешь это со мной? — спросил я.
Она вздрогнула.
— Я не делаю это с тобой, Джеймс. Я делаю это для тебя.
Она выглядела так, словно вот-вот расплачется, но при этом она по-прежнему хотела, чтобы ее слова звучали дерзко.
— Одри, какого хрена это вообще все значит?
Ее лицо на секунду исказилось, а затем она стала выглядеть грустной и расстроенной.
— Я имела в виду то, что я сказала уже тебе прошлым вечером. О том, что люблю тебя, — сказала она надтреснувшим голосом, — Но мне жаль, что я это сделала.
Я присел на кровать, и, сделав еще один глоток своего напитка, посмотрел на нее. Одри снова теребила колье, и я решил, что это знак. Знак быть смелым.