— Я не могу поверить, что вы двое снова ожидаете ребенка, — сказал я, качая головой Коулу.
— Я же говорил тебе несколько лет назад, что не могу держать свои руки подальше от нее, — произнес Коул и рассмеялся. — Такова моя участь.
Он кивнул на малыша, который был закреплен на его груди в рюкзаке-кенгуру.
— Кто бы говорил, брат.
Он кивнул на моего младшенького, который был пристегнут в рюкзаке-кенгуру на моей груди.
— Да, но у тебя уже четвертый. Это явно перебор. У Одри и меня для солидности только трое.
— Пока трое, — заметил Коул, — Я до сих пор могу заметить на твоем лице эмоциональный стояк. Если Одри захочет еще одного малыша, она получит его.
— Наверное, это правда, — сказал я и засмеялся.
Мы сдержали обещание и приезжали на Багамы каждый год. Единственное обещание, которое Тоду и Иви не удалось сдержать в полной мере, так это то, что их трое маленьких мальчуганов постоянно кричали и часто были грязными. Они притаскивали домой жуков и червей для своей матери, чем вызывали ее крик. Но она любила их, и это позволило мне увидеть другую сторону Иви, ту сторону женщины, которая искренне любила Тода и своих детей.
И поэтому мне нравились вопли ее и Тода, а также их маленьких сорванцов.
Четыре года назад Одри и я поженились в узком кругу в музее Гарднера. Тод и Коул были свидетелями с моей стороны, Дженни и Иви со стороны Одри. Коул и Дженни поженились чуть позже в том же году. В отличие от нашей тихой свадьбы, они арендовали целый остров в Карибском море и закатили дикую вечеринку в вечерних нарядах вкупе с фейерверком на воде.
— С размахом, — сказал я Коулу, оглядывая происходящий вокруг праздник.
— Вроде Дженни привыкла к размаху, — сказал Коул невозмутимо.
На нашей свадьбе Томми вел Одри к алтарю. Она же выглядела в длинном кружевном платье в точности, как ангел.
Мои глаза наполнились слезами в тот момент, как я увидел ее. Слезы также были в глазах ее матери, но скорее по другим причинам. Она, вероятно, пересчитывала в голове все доллары, которые Одри может выиграть от ее замужества, и испытывала облегчение от того, что ей теперь не придется трудиться для оплаты ежегодно увеличивающегося налога на сигареты в штате Массачусетс.
Моя мать тоже плакала, наверное, потому, что она очень переживала из-за смешения ее родословной, а также того факта, что я женился на женщине, из-за которой рассыпался ее карточный домик.
Я подумал, что это заслуженное наказание.
Все безвозвратно изменилось в моей семье после того, как были обнародована информация, связанная со смертью Даниэль. Моему отцу не было предъявлено никаких обвинений, так как не было достаточно доказательств его причастности. Моя мать, однако, была арестована по подозрению в тяжком преступлении — убийстве. Обвинение считало, что она кого-то наняла с целью убить Даниэль, организовав автомобильную аварию. Но для присяжных, назначенных на разбирательство ее дела, не хватило достаточно вещественных доказательств, и она вышла на свободу после предварительного разбирательства.