— Не кричи, когда со мной разговариваешь, Лепски. — Она вытащила из холодильника мясо. — К тому же ты много ешь, Лепски.
— Да, я это уже слышал. Согласен, я ем слишком много.
— Не забудь о трех зацепках, которые я тебе дала, — сказала она, разрезая мясо на куски. — Я уверена, что они помогут разрешить дело.
— Разумеется… разумеется. Ну ладно. Давай есть.
* * *
Было 23 часа.
Кен сидел в кресле совершенно опустошенный. Он вернулся после работы в таком состоянии, что даже не мог приготовить себе ужин. Он ожидал, что с минуты на минуту раздастся звонок, появится Лепски и будет пытать его по поводу пропавшей пуговицы.
Он взял бутылку виски. Налил в стакан и принялся ждать.
Он будет вынужден рассказать Лепски всю эту историю, и, потом, есть еще Лу Бун. Он был уверен, что тот отошлет письма. Карин сказала, что умеет обращаться с отцом, но он был уверен, что Стернвуд вышвырнет его за дверь. И, наконец, Бетти. Он выпил. Его жизнь на мертвой точке.
Раздался звонок.
Лепски! Он с трудом поднялся. Это конец, подумал он. Он пересек комнату, подошел к двери и открыл ее.
— Быстро впусти меня, меня никто не видел, — сказала Карин.
Она оттолкнула его, он поспешил захлопнуть дверь и в упор посмотрел на нее.
— Что тебе надо?
— Ты, приятель, напиваешься, — сказала Карин и, покачивая бедрами, проскользнула в салон. На ней было узкое зеленое платье.
— Что происходит? Зачем ты пришла?
— Смотри.
Она протянула ему ладонь, на которой лежала пуговица в форме мяча для гольфа.
Кен закрыл глаза.
— Это то, что тебе нужно? — сказала она, улыбаясь. — Я тебе сказала, что все улажу.
Кен вошел в комнату. Вид пуговицы в ладони Карин его несколько отрезвил.
— Где ты ее нашла?
Она засмеялась.
— Никакой проблемы. Я пошла в магазин Левина, все были, заняты, я срезала ее с одного пиджака и ушла. Они меня даже не видели. Они подумают, что она оторвалась. Ну, доволен?
Кен протянул руку, чтобы взять ее. Он вдруг почувствовал себя помолодевшим.
Карин, продолжая улыбаться, сжала ладонь в кулак.
— Где здесь спальня, Кен? Нужно отпраздновать это. — Быстрым движением она освободилась от платья и осталась голая. — Пуговицу в обмен на любовь, — добавила она. — Равноценно?
Какое-то мгновение он думал, что этот дом принадлежит в такой же степени Бетти, как и ему. И кровать также. Но виски погасило воспоминания. Он видел красивую, чувственную, обнаженную женщину.
Он обнял ее и повел в спальню.