Лепски глубоко вздохнул.
— Ты уверен, что десятого?
— Уверен.
— О, черт возьми! — Лепски почувствовал, что руки у него вспотели. — Я был убежден, что это в будущем месяце. Духи? Ты ей даришь духи?
— Да. Я думаю, что такая красивая женщина, как Кэрролл, будет рада получить духи.
— Да… да. — Лепски развязал галстук. — Ну, а я что могу подарить ей?
Якоби, который был не женат, но имел несколько подружек, спрятал улыбку.
— Пройдись по магазинам. Женщины обожают подарки.
— Да, — сказал Лепски, глядя в пустоту. — Но я не знаю, что купить.
— Сумочку, платье, украшение. В зависимости от того, сколько ты хочешь потратить.
— Проблема не в том, сколько я хочу, а сколько могу. Сумочку? Почему бы и нет? Ладно, я ей подарю сумочку.
Раздался голос:
— Когда перестанете болтать, займитесь, пожалуйста, мною.
Это был женский голос, мягкий и чувственный.
Инспекторы повернулись. Пред барьером стояла девушка, и какая девушка!
Лепски и Якоби сделали стойку, как охотничьи собаки, потом Лепски быстро подошел к барьеру.
Кожа у девушки была цвета кофе с молоком. Высокая, стройная, она была одета в белые хлопковые брюки и красную блузку. Ее вид заставил Лепски тяжело задышать через нос. Он никогда не видел такой божественно сложенной женщины.
— Да, мисс, — сказал Лепски, глядя в ее черные глаза, чувствуя приток крови к тому месту, куда она должна течь у женатого мужчины.
— Я пришла по поводу пиджака, который показывали вчера по ТВ, — заявила она.
Ее голое напомнил Лепски старый фильм, в котором Мэ Вест шептала: «А что потом…».
Он открыл дверь в перегородке.
— Входите, входите, — сказал он, чувствуя, что Якоби наблюдает за ними. — Присаживайтесь.
Она прошла перед ним. Лепски проводил ее глазами, восхищенный покачиваем ее бедер.
Она села в кресло напротив стола Лепски, открыла сумочку и достала пачку сигарет.
Лепски порылся в карманах, пытаясь найти спички, но она уже зажгла сигарету от массивной золотой зажигалки.
Он сел, улыбаясь, за свой стол. Инстинктивно он понимал, что для этой девушки даже инспектор первого класса пешка. Это не помешало ему уставиться на ее едва прикрытые груди.
— Назовите, пожалуйста, ваше имя, мисс, — сказал он, беря блокнот.
— Долорес Эрнандес. Я живу на Кастл-авеню, сто шестьдесят пять. Моя мать спуталась с испанцем, который работал на заводе, в результате появилась я. Я сохранила его фамилию. Это просто для того, чтобы ввести вас в курс дела, мистер инспектор. Продолжать?
Лепски знал Кастл-авеню. Там жили проститутки высшего разряда. Значит, она шлюха! Если бы он не был женат и был лет на пять моложе, он бросился бы по этому адресу, как ящерица, укушенная мухой.