— Ну, в общем неплохо. Хотя она пока нервничает.
Ничего удивительного, раздраженно подумала Джулия. У бедняжки перед глазами нечто столь недосягаемое, что она точно так же, как и сама Джулия в прошлый раз, мучается от искушения.
— Ей надо дать возможность раскрыться. Не торопись и сможешь завоевать ее доверие. Не мог бы ты повернуть вон тот рубильник в коридоре, который выключает свет на кухне? Спасибо.
Она решительно направилась к выходу.
— Так с тобой, правда, все в порядке? — вновь спросил он, догоняя ее в дверях.
Она взглянула на него. Он казался действительно озабоченным. Или виноватым? Что-то определенно его тяготило.
— А почему нет?
— Ну, после пятницы, то есть субботы. Не важно.
— Я все помню, Роб. — Она повернула последний рубильник и толкнула тяжелую дверь. В лицо дунуло холодом, на автостоянке свистел ветер. Джулия подождала, пока он выйдет, и отпустила дверь. Она торопливо направилась к железным воротам, которые дежурный оставил открытыми, чтобы последние машины могли разъехаться. Роб шел рядом.
— Сандра довольно интересный человек, — сказал он.
— Всего лишь «довольно»? — язвительно переспросила Джулия.
— Нет, я имею в виду, она… Она сказала, ей всего двадцать три. Ты знаешь, у нее есть дочь. Четырех лет. Ее зовут Кайли.
— И?.. — Джулия ускорила шаг.
— И… — Он не отставал. — И это заставило меня о многом задуматься.
— О чем?
— Не знаю. О жизни, наверное.
— Хорошо. — Они дошли до ворот, и она повернулась к нему, плотнее заворачиваясь в шарф. — Мне в сторону Сент-Клемента. Увидимся на следующей неделе.
— Джулия?
— Что? — вежливо улыбнулась она.
— У тебя точно все хорошо?
— Конечно. — Она почувствовала раздражение. — А у тебя, Роб, все хорошо? Похоже, что проблемы-то как раз у тебя.
— Ну, — он убрал со лба волосы, растрепавшиеся от ветра, — на самом деле это по поводу Лео.
— А что с Лео?
— По поводу того, отчего он так разозлился. На вечеринке. Я решил, что, наверное, должен объяснить тебе.
— Не думаю, что мне было бы это интересно, — холодно сказала она. — У меня сложилось впечатление, что вам нужно разобраться между собой. Полагаю, это ваше личное дело. Не понимаю, при чем здесь я.
— Ну, ладно. Может, выпьем по дороге?
Джулия на мгновение замешкалась. В желтом свете уличных фонарей его волосы казались мягкими и пушистыми. Волосы, в которые невыносимо хотелось зарыться, перебирать их пальцами… И даже в сумерках она не смогла не заметить его изучающий, ожидающий взгляд, устремленный на нее, и почувствовала незамедлительную реакцию своего тела. Он казался слабым, уязвимым, нуждающимся в поддержке. Но воспоминание о субботнем утре сверкнуло в ее голове, воспоминание о том, как она сидела одна на кухне, уставившись на пустую чашку, которую достала для него, и как звучал в ее ушах хлопок двери. Какой она была слабой, уязвимой и нуждающейся в поддержке.