«Терпи!» – повторил он себе, стараясь не стучать зубами.
Клаустрофобией Руслан не страдал, но этот запертый контейнер наводил на него тоску. И эта чертова боль в боку, становящаяся практически нестерпимой! Он прижал ладонь к больному месту и ощутил под пальцами что-то теплое и липкое.
«Что за?..»
Направил свет и заметил, что толстая черная мастерка порвана чуть выше кармана. А в прорехе виднеется…
Он поспешно задрал худи, с трудом удерживая мобильник трясущейся рукой. В правом боку, под ребрами, алела глубокая колотая рана, из которой сочилась кровь. Так вот в чем дело! Когда он падал со склона, порезался о булыжник, но не придал этому значения – обстановка не располагала.
«Это хреново! – подумал Руслан. – Это очень хреново!»
Он накрыл рану ладонью, но кровотечение не останавливалось. Красные капли просачивались сквозь плотно сжатые пальцы и, стекая на запястье, впитывались в ткань рукава.
Вода поднялась до лодыжек. Теперь Руслана бил настоящий озноб.
«Это из-за того, что я теряю кровь. Нужно с этим что-то делать. Иначе я, чего доброго, не продержусь до их возвращения»…
Он снял мастерку и обмотал ее вокруг талии, крепко связав рукава узлом. Тонкая майка, в которой он остался, плохо спасала от холода, но по крайней мере кровь удалось остановить.
«Ничего страшного, – успокоил себя Руслан. – Деньги, которые я получу, стоят небольшого дискомфорта…»
Однако ситуация явно выходила за рамки «небольшого дискомфорта». Уровень воды поднимался довольно быстро, и он уже не чувствовал ног от колена и ниже. Рана ныла, то почти затихая, то взрываясь резкой болью, мешавшей сосредоточиться. Руслан с ужасом понял, что начинает хуже соображать. Холод и потеря крови делали свое дело.
– Нет-нет-нет! – упрямо забормотал он. – Оставайся в здравом уме!
Он стиснул зубы и ударил кулаком в стену. Нужно продержаться совсем недолго, спасатели скоро придут. Зачем им убивать его? И тут же мозг пронзила отвратительная, недостойная мысль: а что, если он просчитался? Что, если тот, кто ему нужен, действует не один? Вон как слаженно они его отработали. Прямо не секция, а секта какая-то… Если так… Если он допустил ошибку… Значит, он сдохнет в этом вонючем контейнере!
Руслан расхохотался, и эхо десятикратно усилило его смех. Горло сдавила невидимая удавка, дышать стало тяжело. Паника с циничной медлительностью опутывала его, слой за слоем. И в ушах громыхал уже не отзвук его нервного смеха, а чей-то сперва дребезжащий, а затем набирающий силу голос:
– … нельзя выходить за черту! – Железные пальцы сжимают его загривок и тащат, а потом толкают на пол. Он едва не пропахивает носом облезлую паркетную плитку.