К скверику подходили с пакетами вина и фруктов.
— А где наш бомжик? — у Тани добрая душа, все обиды забыла.
— Идем прогуляемся, Тань. На радостях, — предложил Иван.
— Обсудить кое-что надо. Подождите маньячить. Неужели не надоело? — сказал Эд.
— Нет, — хором отозвались маньяки.
— Ну и маньяки. Вы что не врубились, что означают эти пятьдесят тысяч?
— Поняли, поняли. — Танька уселась на колени мужа, завернув юбку до отказа.
— Фигу вы поняли, — сказал Эдик, спихивая ее обратно на скамейку. Иван тоже пытался, но сил не хватало. Вдвоем справились. — Сядь спокойно, мелочь рыжая. И слушай.
— Я слушаю. — Рыжая погладила сумочку, где успокоились 15 тысяч долларов. Ее глаза сверкали.
— Теперь можно считать доказанным, что Российский музей залез к нам в карман… Танька, да перестань ты тискать Ивана! Я серьезно. Сами видите. Какие бабки можно сделать на коллекции. Они не отстанут, музейщики. Им понравилось, крысам, в нашем кармане. За того, первого «Георгия» уж они взяли даже не тысячу долларов. У них есть возможность пустить ее через хороший зарубежный аукцион, а это значит, не меньше десяти тысяч. Мы неизбежно с ними столкнемся. Поэтому я предлагаю наехать на директора Российского музея, пока у нас есть определенные преимущества.
— Ты с ума сошел! — взвизгнула Таня.
— Тебе, конечно, видней, — неуверенно сказал Иван. — Но директор Российского музея — это фигура. Он с мэром московским за руку здоровается.
— Бабки тоже фигуристые, — обозлился Эдик. — За Иону мы получили пятьдесят кусков. И вырвали у него из зубов, считай, что триста тонн баксов. А то и все полмиллиона. Вот тут какие бабки, если умеючи, при его возможностях. Если он натолкнется на нашу подделку — а рано или поздно так и случится — он быстро сообразит что к чему — и сдаст нас. Подставит. Под деда, а то и под ментов. Надо наезжать, пока не поздно. Если он жулик-одиночка, он половину еще и вернет, скандала испугается. Если поод «крышей», то фигу чего вернет, но зато в дальнейшем примемся доить старого хрыча вместе.
— Думаешь, он признается? — с сомнением сказал Иван. — Ему есть на кого свалить. Скажет, что реставратор иконы подменил. Или еще кто.
— А так и есть, — сказала Таня. — Ты нас всех продашь, Эдик, и все провалишь. Не вздумай наезжать, я — против.
— Все равно надо наезжать, — стоял на своем Эдик. — Даже если директор не при делах, он тут же согласится делить бабки Набьем морду реставратору, и будем работать вместе. Надо верить людям.
— Ага. Бомжу ты два раза поверил. И что?
— Да ничего! — Эдик повысил голос. — Он же не обманул, пойми. Это я ошибся.