— Вы и сами ходить умеете, — буркнул Директор ФСБ, пряча глаза. — Но если вы пришли попусту тратить мое время пустыми домыслами, я действительно вызову адъютантов. Что у вас? Давайте ближе к делу…раз уж пришли. У вас какое-то дело?
— Дело…есть дело. Я работал с вашим Онищенко. Надеюсь, помните. Мы достигли определенных результатов. Они вас интересуют?
— Нет, — быстро сказал Директор ФСБ.
— Операция «Ежик в тумане». Она стоит около пятидесяти миллионов долларов, по очень заниженным ценам, и она вас не интересует?
— Здесь я задаю вопросы. — Директор явно пришел в себя. — Нет, не интересует. И с вами я говорю только потому, что надеюсь прекратить вашу болтовню об этом мифическом отделе «К». Мне уже докладывают о работе отдела «К»… — Директор невольно повысил голос, — некоторые информаторы…о якобы работе якобы отдела. Да будь у меня засекреченный отдел «К» и еще отдел убийств, я давно бы прихлопнул такого…или болтуна, или неумеху…который разглашает сведения об отделе «К».
— Я умеха. Только вы мне не помогаете, — обиделся Эдик. — А если я и болтаю, то только необходимое. Я тут же все прекращу, если вы сумеете убедить меня, что отдела «К» нет. Онищенко подавал вам докладную записку по этому поводу?
— Рассмотрена и отвергнута, — отрезал Директор ФСБ тяжело и угрюмо. — Никакой надобности в создании такого отдела нет. Ваши доводы признаны не убедительными.
— Что-то не верится. В Усть-Олонецке с нами работала армия, действующая армия. Ради чего? Получается, что ради кириллицы. Андрюха Ростовцев — он голова, конечно, однако, этой голове может кто-то и подсказать. Это отдел «К». Его не создали только потому, что он давным-давно существует, не так ли? Создан наверняка, первым же декретом еще в семнадцатом году.
— Перестаньте пороть чушь. То, что в Усть-Олонецке, видимо, работала армия, сделали всего лишь очень большие деньги Хуторковского. — Директор ФСБ старался нагнать на себя еще больше угрюмства. — Первый Президент России его ценил, и потому велел ФСБ в свое время помочь. Мы и помогали — это ваша работа с Онищенко. Но теперь новый Президент начал наводить порядок, убирать эту…эту семейственность своего рода…и Хуторковский сидит в тюрьме. Вот и все. И что мне прикажете делать с вашими миллионами? Правильно, я ничего и не делаю. Я не знаю о них ничего и знать не хочу. Это ваше личное дело. Ваше и Хуторковского.
— Хорошо. Я понял. — Эдик начал злиться. — Но вы ушли от ответа про отдел «К». Поставлю вопрос резче — неужели вы тупой замшелый чиновник, который не понимает необходимости отдела «К»?