— …э-э… — англичанин явно заставлял себя говорить, — …наши эксперты…э-э, сомневаются, что…
— Гоните их в шею, — посоветовал скучно Эдик, не переставая загрязнять свой взгляд городским пейзажем.
— А вот у многих наших экспертов, — поторопился влезть американец, — мнение идентично вашему, мистер Поспелов. Это копии. Очень хорошие, ровесники шедевров, однако только копии.
— А я что твержу. — Эдик одобрительно посмотрел американцу в хитрые глазенки. — Разве мы прислали бы на торги оригиналы? Мы что, дикари? Или наглецы, каких свет не видывал? Это ж национальное достояние России.
— Да-да. — Американец от восхищения вытаращил глаза. — Честно, говоря, я в этом был уверен с самого начала, едва увидел ваши…копии. Поэтому у меня есть деловое предложение. Я готов купить заявленные вашим музеем копии Ренуара. Все, и по двойной заявленной цене. Еще до торгов. Зачем вам излишние вопросы?
— Российский музей не опасается вопросов, — возмутился Эдик. — Уверен, что участники аукциона оценят картины куда дороже.
— Если вопрос только в деньгах, я готов выслушать ваше предложение.
— Не только, — отрезал Эдик. — Нам, пожалуй, гораздо важнее реклама Российского музея.
Англичанин хотел было что-то сказать, но передумал. Ему-то как раз выгодны торги. Владельцы аукциона, устроители получают определенный процент от достигнутой суммы.
— А вы не думаете, что слишком широкая реклама… — американец чуть замялся, — может повредить…лично вам?
— Это каким же образом? — уставился на американца Эдик, забыв про лондонскую унылость.
— Некоторые тупые…ваши полицейские… — американец, не смущаясь, выдержал взгляд русского гостя, — могут подумать, что вы продали на Кристи вовсе не копии. Что с полиции взять? Зачем вам эти возможные неприятности?
— Неприятности? — Эдик усмехнулся, чтобы отразить давление американского прохиндея. — Чем больше денег я привезу, тем меньше возникнет вопросов. Даже у полицейских. Это в вашей стране родилась поговорка: «Если украдешь кошелек, сядешь в тюрьму, а если украдешь железную дорогу — в сенаторское кресло». Поэтому — аукцион, сколько бы вы не предлагали.
— Я понял. — Американец не сдержал вздоха разочарования. — Вы абсолютно правы. Пусть будет аукцион, ваших Ренуаров я куплю все равно.
— Генри, реальных торгов не будет, — успокоил его англичанин. — Это копии. Много за них никто не даст. Уверен, что всего лишь двойная цена остановит всех, кроме вас.
— Надеюсь, — буркнул американец. Вдруг он подозрительно прищурился. — А вы, Джон, никому из постоянных покупателей не говорили о возможной ошибке наших русских партнеров?