Эдик не стал спорить с таким видением проблемы — оно показывало, что олигарха все равно выпустят, чтобы он сбежал за границу со всеми деньгами. Конечно, теперешний Президент России пытается внести в управление страной волю и разум, но…поздно, господа, поздно! Олигарха выпустят. Эдик верил людям, и поэтому запихал взятый у Пузырева пистолетик поглубже в карман. Однако Пузырев людям не верил, и потому вдруг засомневался. А вдруг закон восторжествует, и Хуторковский загремит в тюрягу лет на десять-пятнадцать, за неуплату налогов, тогда что? Наверняка и Онищенко думает также, он тоже людям не верит. Тогда Пузыреву угрожает серьезная опасность.
Эдик запихал пистолетик еще глубже в карман и сказал, что Пузырев в безопасности, ибо главного не знает — где именно закопано золото, на что директор тут же возразил про Онищенку, уверенного в противном. Тот думает, что все на свете измечтались слямзить его дурацкое золото, и что директор наверняка выудил у доверчивого Эдика все подробности. Онищенко не верит людям, и потому не верит, что они и без онищенского золота найдут, что слямзить, и уж побольше слямзить, чем всякие Онищенки. И тут же отобрал у Эдика свой пистолет обратно. Эдику пришлось покупать себе пистолет по дороге в аэропорт, у одного из охранников, за десять тысяч долларов, когда ехал в заказанном им в охранной фирме броневичке для перевозки ценностей — все-таки золото вез, да и Онищенко этого требовал. Сначала торговал служебный «Иж», но когда дошел до пяти тысяч и охранник понял, что Эдик не шутит, он завернул штанину и показал прикрученную скотчем небольшую кобуру. Американский кольт «Питон», очень маленький, скорее дамский — но шесть патронов в барабане наверняка так не считали — и Эдик перекрутил его на свою щиколотку. Тут же на душе воцарилась Благодать Божия. Лучше б ее в церкви получить, как во всем мире делают, но куда деваться, если живешь среди недоверчивых людей. Тогда подарить ее может только пистолет в кармане.
ГЛАВА 20. Курганная технология
Схему действий или технологию закладок Эдик с Онищенко выработали еще во времена первых вылетов в район курганов. Интереса для археологов этот район не представлял — древние могильники за полторы тысячи лет не по одному разу раскапывались и обворовывались. Такие обворованные отличали боковые штольни-раскопы с одного или двух боков, вновь осыпанные временем, либо свежие, недавние, не заваленные еще землей. Впрочем, многие курганы остались неповрежденными, и виновато в этом не уважение людей к своим предкам, а нищета скифов. Онищенко не зря пенял Эдику за «золотой век» — большинство курганов и курганчиков хранило только, кроме костей, одни лишь глиняные горшки с истлевшими зернами и высохшими винами. Редкие курганы, возможно, хранили прах необычных покойников — там могло быть золото, но немного. Все крупные, богатые вожди скифов имели и крупные, приметные курганы — и потому давным давно ограбились. Раскопать курган — дело очень трудоемкое, тяжелое, но искатели удачи все не переводятся, потому могильникам так и не удается поспать спокойно. Эдик знал, что на черном рынке южных городов постоянно появляется всякий хлам из курганов — медные побрякушки, чашки-плошки, вроде амфор, даже золотые вещицы, большинство поддельные. Подделать гораздо легче, нежели, надеясь на удачу, копать землю, как последний дурак. Впрочем, раньше тут и впрямь копались «дураки на зарплате» — археологи…вот уж кому делать нечего! Они тоже не находили ничего ценного.