А беспокоился Грир вовсе не без причины. И у причины этой даже было имя – Шини.
Мароманнка, что прежде не отличалась многословием и держалась в тени своих компаньонов, двигалась по коридору, судя по всему, тоже в направлении лазарета. Вильдеры отлично видели ее, а она, по идее, должна была заметить их. А заметив – окликнуть или разразиться бранью, ведь члены команды «Б» являлись с недавних пор для нее врагами. Шини было бы даже не зазорно удариться в бегство, поскольку она шла в одиночку навстречу двум вооруженным дикарям. Но она, кажется, совсем не помышляла о бегстве. И бранить Клинков опять-таки не желала. В связи с чем напрашивался один вывод: ее поразила та же болезнь, что и Бенталя.
Походка Шини была дерганой, но достаточно уверенной, чтобы ее не качало из стороны в сторону. Во взгляде, каким Грир посмотрел на вождя, читался обеспокоенный вопрос «что делать?». Но что вождь мог ответить Гриру, особенно когда им обоим было запрещено разговаривать? Поэтому Клык жестом дал ему понять, чтобы он оставался на месте и ничего не предпринимал. Сам Клык отступил к стене и не собирался вставать у Шини на пути, пока не станет ясно, чего вообще от нее можно ожидать.
Наждак ей не мешал. А вот торчащий посреди коридора Бобус должен был оказаться прямо у нее на пути. И приказать ему отъехать в сторону было нельзя, а язык жестов он не понимал.
Впрочем, робот перегородил собой не весь проход. Спереди и сзади от него оставалось достаточно места, чтобы Шини могла его обойти. И раз уж она добрела сюда по лестницам и коридорам, значит, и с этой железякой разминется без труда.
Клык почти не сомневался в этом, но беда пришла оттуда, откуда не ждали.
Шини наткнулась на Бобуса так же, как Бенталь натыкался на стены. Затем постояла в задумчивости несколько секунд и шагнула влево, намереваясь обойти робота сзади… И вот тут старина Бобус допустил непоправимый просчет. Это был тот исключительный случай, когда следование вшитым в него инструкциям сработало не во благо людям, а исключительно во вред. Когда робот, бывало, кому-то мешал, он всегда вежливо отъезжал в сторону, позволяя человеку пройти. Разумеется, сейчас он поступил так же, разве что не рассыпался в извинениях, поскольку ему было приказано молчать. А вот приказа «Отставить вежливость!» он не получал. И потому сразу же уступил дорогу Шини, едва смекнул, что ей нужно.
Если бы мароманнка постояла на месте еще чуть-чуть, она просто отправилась бы дальше по коридору. Но ее угораздило шарахнуться в ту же сторону, куда откатился Бобус, и она снова врезалась ему в бок. После чего тут же шарахнулась вправо. Туда же, куда тотчас откатился и робот, вновь бросившийся уступать настырной дамочке путь.