– Да. Это я помню, – медленно проговорила Тави.
* * *
Рынок амулетов был огромен. Он занимал несколько тенистых улиц и тянулся от границы Банглампу до храма Изумрудного Будды. С одной стороны – магазинчики; с другой, занимая почти весь тротуар, торговали со столов, лотков, а то и вовсе с земли. Портреты Будды, вырезанные в камне и отчеканенные в металле; статуэтки Будды, рисунки Будды… Россыпь ярких открыток – фотографии смеющихся старичков в оранжевых рясах. Миниатюры с Буддой и цепочки с коробочками из прозрачного пластика, чтобы тут же спрятать в них купленный амулет и надеть на шею, – совсем простые, чуть позатейливее и самые вычурные, в пышных золоченых окладах, на любой вкус и кошелек. Звонкие связки сияющих поддельным золотом перстней. Лотки с бусами и четками. И снова – миниатюрные барельефы, вырезанные из камня, полустертые то ли от старости, то ли из-за дрянного материала, наваленные как попало или аккуратно разложенные. Над ними стояли серьезные тайцы средних лет, все как один в очках, в костюмах, и сосредоточенно рассматривали кусочки резного камня в карманные лупы.
Здесь же что-то жарили, парили, варили. Илья, сломленный ароматами, в конце концов застрял у одного из мангалов, а Андрей с Семеном потащились дальше за бангкокскими дозорными. Далеко они, впрочем, не ушли: Роти вдруг страшно заинтересовалась миниатюрными фигурками из тусклой латуни. Поделки были насыпаны на стол горой: копайся – не хочу. Кроме изображений Будды там были слоны, обезьяны, обнимающие гигантские фаллосы, драконы, жуки с крыльями, покрытыми надписями на санскрите, ящерицы, волы и черт знает кто еще. Старушка торговка в скользкой и блестящей, как крылья мухи, изумрудной блузе и строгих черных брюках, присев на детский пластиковый стульчик, хлебала суп.
Андрей, не желая мешать, принялся рассматривать соседний стол. Горка миниатюрных барельефов, вырезанных из мягкого красного известняка. Рядом какие-то гильзы с прозрачными окошками, в которых виднелись исписанные вязью свинцовые листы, скрученные в трубочку. Здесь же – кучки сухих стеблей и корней, среди которых Андрей смог опознать только имбирь. Из бесцельного любопытства он взглянул на стол сквозь Сумрак и обомлел: большая часть предметов была пронизана слабой, но совершенно явной магией.
Андрей представил себе такой лоток в Москве, и ему стало дурно. Он вопросительно посмотрел на Чанга, но тот равнодушно пялился на противоположную сторону улицы, где по пустому тротуару вдоль храмовой стены неторопливо трусила облезлая трехцветная кошка. Похоже, артефакты в руках уличного торговца его совершенно не смущали. Недоуменно пожав плечами, Андрей принялся рассматривать амулеты – самые настоящие, без всяких кавычек. Ситуация казалась дикой.