— Шестнадцатый, — вслух рассчитывал полковник. — Это вот против того прохода между ларьками. Алеша, перебегай улицу и вдоль ларьков пробирайся к проходу. Как только услышишь, что засада поднялась, задерживай стремщика, я пойду к засаде. Сержант останется здесь: могут и в этот переулок кинуться, когда припечет.
Но план полковника остался невыполненным. Ночную тишину неожиданно прорезал резкий короткий свист.
Почти одновременно послышались окрики: «Стой! Ложись, дьяволы!» и, заглушая человеческие голоса и топот ног, гулко раскатились выстрелы.
— Спугнули! Это стремщик бьет. К шестнадцатому, быстро! — крикнул полковник и выбежал на освещенную улицу.
— Бей в ноги! — послышалась команда, сразу же заглушённая грохотом новых выстрелов.
«Отстреливаются, гады», — подумал полковник, подбегая к ларькам. Перебежав базар, Голубкин и Кретов увидели группу Кариева, преследовавшую двух налетчиков. Оба бандита, видимо, раненые, еле бежали. Хотя Кариева отделяло от них не менее квартала, ясно было, что бандитам от него не уйти. Вот они с трудом добрались до ворот шестнадцатого дома. Сразу же из глубокой ниши ворот навстречу догоняющим плеснул выстрел. В группе Кариева кто-то охнул, но все остались на ногах. «Значит, легко зацепило», — облегченно подумал полковник и крикнул подбегавшим:
— Не стреляйте во двор! Жильцов перераните!
В воротах снова раздались два выстрела, и затем все смолкло.
Впрочем, забота полковника о жильцах дома оказалась излишней. Многолюдный дом словно вымер. Никто не отозвался на происшествие во дворе, не пришел на помощь работникам розыска. А ведь в доме жило немало офицеров и работников, имевших оружие. О них думал полковник, когда запретил своим людям стрелять в глубину двора. Он боялся ранить людей, может быть, спешивших ему на помощь, отрезающих отступление бандитам. Но во дворе было пусто.
Группа Кариева и полковник с Кретовым одновременно подбежали к дому номер шестнадцать. Без выстрела кинулись в темноту, царившую под глубокой аркой ворот. Темнота безмолвствовала: ни выстрела, ни движения.
— Ушли! — зло закричал Кариев, первым вбежавший в ворота. — Я тебе, Ястребов, морду буду колотить за такие штуки.
— Не могли уйти, товарищ лейтенант, ей-богу, не могли, — смущенно оправдывался Ястребов, немолодой, склонный к полноте старшина милиции. — Я того, который в пиджаке, подстрелил. В ногу попал. Он сразу захромал.
Кретов включил фонарик.
— Не убежали! — радостно завопил Ястребов. — Вон они! Оба здесь!
При свете фонарика работники розыска увидели, что на цементном полу у самого выхода во двор лежат люди. Подошли ближе.