поэт-дипломат исполнял как дОлжно, и даже сверх того.
По ходу исторического заседания Конференции от 12 марта 1853 года Негоцианты, суммировав отчеты европейских представительств Компании и независимые доклады разведслужб всех семи Больших Домов, констатировали неизбежность грядущей войны между Россией и англо-французской коалицией и крайне высокую вероятность того, что Колония, вопреки уверениям Метрополии, окажется втянутой в военные действия и подвергнется нападению Морских держав; соответственно, пора готовиться к обороне, срочно и со всей серьезностью. В рамках введенных тем заседанием «на предвоенный и военный периоды» Особых податей Негоцианты, подавая личный пример всем прочим компаньерос по части затягивания поясов, отказались от большей части причитающихся им дивидендов – ибо хороший командир, в отличие от посредственного, говорит не «Делай, как я велел», а «Делай, как я». Тютчев тогда, на свой страх и риск, поступил так же и с императорской долей прибылей, передав ее в Фонд обороны Колонии (за что удостоился впоследствии от Николая краткой сухой похвалы) и, что куда важнее, согласился с товарищами по Конференции в том, что «Прощение получить легче, чем разрешение» и не стал излагать в своих письмах-отчетах никаких подробностей тех военных приготовлений (которые, благодаря тем умолчаниям, стали известны в Петербурге лишь постфактум).
Более того: представители Императора были, по официальному своему статусу, осведомлены лишь о происходящем на уровне всей Компании, и выходить за эти рамки Тютчев демонстративно избегал – отлично зная при этом, что наиболее важные решения принимаются в Колонии в форме «горизонтальных» соглашений между отдельными Домами. Он, конечно, доложил в Петербург, что долей Фонда обороны, предназначенной на производство и закупки вооружения, станут полновластно распоряжаться металлурги Калашниковы (целовавшие крест на том, что за полтора года сумеют подготовить Калифорнию к современной войне, а нет – так ответят всем имуществом Дома); но вот кому и на что они, в рамках полученного ими «подряда на оборону отечества», раздадут субподряды и как именно организуют тайные закупки в Европе, в обход весьма вероятного эмбарго, он не знал, да и знать не хотел: коммерческая тайна – это святое! Что в устав Компании внесен пункт, утверждающий президента Главнокомандующим всеми вооруженными силами Колонии – с правом управлять теми силами без резолюций Конференции, Петербург был извещен немедленно; а вот что Главнокомандующий, по соглашению между Большими Домами, получил право отдавать прямые приказы главам разведслужб тех Домов (каковые разведслужбы тем самым фактически превращались на время войны в подразделения единой Секретной службы Компании – традиционно сохраняющие, впрочем, полную оперативную автономность) – это всё были смутные и ничем не подтвержденные слухи, которыми и почту-то загружать не стоило. Не особо вникал Тютчев и в деятельность Военно-Промышленной Комиссии при Президенте: да и что, собственно, может смыслить поэт в обуховской литой тигельной стали, зининском флегматизированном нитроглицерине и прочих смертоубийственных технических новшествах?