Тереза вспыхнула, как спичка. Яд бурлил по венам. Как какая-то голодранка смогла открыть против нее рот?
- Это ты сейчас о чем? У тебя даже ума нет, чтобы разумно мне ответить.
Доминик усмехнулся. У Дани как раз было намного больше ума, чем у тщеславной Терезы.
- Как ты можешь утверждать, что твоя правда лучше моей? Мы обе безоружны. Только вот я уйду через пять дней, а ты останешься. – Даниэль улыбнулась, такой доброй улыбкой, что у Ника потеплело на сердце. – Чужая боль доставляет тебе удовольствие, не так ли? Только ты не понимаешь, что она просто помогает тебе бежать от своей. Ты боишься встретиться лицом к лицу с той болью, которая ходит за тобой по пятам и ждет освобождения.
Тереза хмыкнула.
- Где оборванка могла взять такое дорогое украшение?
Тереза обошла вокруг Дани и посмотрела в сторону лестницы.
- Может она украла его у тебя Мора?
Мора, которая, только что спустилась вниз, нахмурилась. Ее белоснежные локоны были убраны рукой за шею. Сестра Ника злилась. Зеленые глаза лихорадочно горели. Она с трудом сдерживает себя, чтобы не врезать Терезе.
- Тереза, у тебя хватает совести такое говорить? Посмотри на себя, в кого ты превратилась? Ты больше не похожа на человека.
- Да мне все равно, что ты думаешь! Этой девке, здесь не место!
Доминик не выдержал. Он медленным шагом направился в сторону девушек. Словно леопард.
Ровно.
Размеренно.
Тихо.
- Тереза, если ты еще раз что-то скажешь моей сестре или Даниэль, будешь вынуждена покинуть мой дом. Уяснила?
- Да, Ник.
Все затихли. Кем была эта девчонка, что сам Доминик Бэнкс стал на ее защиту?
Доминик понимал, что Тереза красива, но также он понимал, что душа у нее гнилая. Там руины, столбы черного дыма, взрывы. Ее душа напоминает войну, беспощадную, лютую, злую, холодную. Самое главное – кровавую. Слезы и кровь. У нее нет сожаления, лишь похоть и корыстность.
*****
Она сидела на матраце в той же комнате, где и ночевала до этого. Вы когда-нибудь видели по-настоящему сломанного человека? Его пустой обезумевший взгляд? Нет? А вот Ник видел, за всю свою жизнь он повидал множество таких людей. Маленькая комнатка с одной маленькой софой. В углу сидела девушка. Она подняла глаза, и Ник увидел в них пустоту. Она пуста, просто бездушная оболочка. Слишком сложно, вынести ее пустой взгляд. Она словно никого не видит. Боль начинает отражаться в ее зрачках и заканчивается на кончиках судорожных пальцев. Ее пустые глаза, как будто умерли и больше никогда не оживут.
Самое страшное в жизни – это не знать, зачем живешь. Просыпаться и не знать, что делать.