Наша гримерная находилась в трейлере, что стоял за сценой, и за час до начала концерта, парковка была забита. Я уже облачился в свое сценическое обмундирование и заканчивал последние приготовления, когда ко мне постучался наш тур - менеджер.
— Крис, десять минут до начала. Но снаружи немного моросит.
Подумаешь небольшой дождь, это ведь только придаст колорита, не так ли ? Однако, стоило мне открыть дверь, как мощный порыв ветра ворвался внутрь и я промок насквозь. Немного моросит ? Да там был чертов цунами !
Когда я оказался на сцене, нашу аудиторию составляли двадцать пять отчаянных сорвиголов, прикрывшихся зонтиками и с лицами, выражавшими ничего, кроме печали. Тем не менее, наша аппаратура была спрятана под пластик, и организаторы все еще хотели, чтобы мы выступили. У нас состоялось короткое собрание группы, в результате которого, мы тоже решили, что хотим играть. В толпе раздались редкие аплодисменты, а в небе раздались уверенные раскаты грома, когда мы начали свой сет. Я всегда начинал шоу, заводя толпу и настраивая их на нужный мне лад еще до того, как начнется первая песня. И вот, дождавшись конца нашего музыкального вступления, я приступил к своей обыденной процедуре. Сцена представляла собой впечатляющее сооружение, сделанное из нержавеющей стали, и, стоило моим ногам соприкоснуться с его скользкой поверхностью, как я почувствовал, будто нахожусь на льду. Я потерял равновесие после нескольких шагов, и начал свое стремительное скольжение к краю сцены, подобно Кларку Грисвольду, спускающемуся по своей крыше в « Рождественских каникулах ».
Я проскользил мимо Рича, который успел пробурчать что - то нелитературное, и моей последней надеждой оставалась микрофонная стойка. Я схватился за нее, словно утопающий за сук дерева, но мои усилия оказались тщетными. Увидев неминуемо приближавшийся край сцены, будто в замедленной съемке, я уже было приготовился встретить ужасный конец. ( не важно, что высота сцены составляла примерно 2,5 метра от земли – смиритесь с этим, это моя книга.)
Тогда, в дело вмешалась судьба и согнула мои ноги так, что я смог принять один из лучших бампов за всю свою карьеру. Я больно ударился о сталь, однако это падение остановило мое движение, и в лучших традициях фильмов об Индиане Джонсе, я успел остановиться за секунду до неминуемого падения вниз со сцены.
Это был один из худших / лучших выходов вокалиста за все время.
В связи с неустойчивой поверхностью, на которой нам приходилось играть, мы были вынуждены обойтись без традиционного энергетического безумства, что было присуще нашим выступлениям. Одно лишнее движение и я вновь подвергнулся бы опасности спикировать со сцены, словно Шон Уайт на хафпайпе. Поэтому мы перевоплотились в Gamma Ray и стояли намертво прикованными к сцене. Пока наш сет волочил свой жалкое существование, я мог с легкостью пересчитать каждого фаната и чувствовал себя как Дэвид Ст. Хаббинс, погрузившийся в свою бесконечную блюзово – джазовую одиссею.