Его длинные светлые волосы были закинуты за спину и не прикрывали три серебряных кольца в ухе.
– Здравствуйте, лейтенант! Здравствуйте, сержант! Я нашел интересующий вас компьютер. Если вы хотите – ха-ха – осмотреть место действия[3], то я…
– Вези его в управление, – сказала Ева. – Данные передали Надин в час двадцать, так что проверь дискету видеокамеры слежения. Мне нужно определить личность передававшего. Я еду.
– Есть, сэр. Но мне понадобится время, чтобы…
– Встретимся на совещании в одиннадцать ноль-ноль. Сейчас я закажу помещение. – Она посмотрела на Пибоди, и та послушно достала телефон. – Будь там со всеми данными. – Она сделала паузу. – Отличная работа, детектив.
Лицо Макнаба на экране сияло, когда она дала отбой.
– Комната для совещаний «А», лейтенант, – сказала ей Пибоди.
– Отлично. Свяжись с Фини и попроси его присоединиться к нам.
У нее еще осталось время обработать собственные данные, вычислить вероятности и изучить отчеты патологоанатома и судмедэксперта. Затем чувство вины заставило Еву позвонить Надин.
– Я хотела связаться с тобой раньше, но могу рассказать не так уж много.
– Расскажешь не так уж много, – поправила ее Надин.
– Разницы никакой. Есть ниточка, которую я хочу потянуть.
– Какая ниточка?
– Если что-то получится, сообщу. Честное слово. Я не играю в молчанку. Просто пока ничего нет.
– Всегда что-то есть. Дай хоть что-нибудь.
Ева на секунду задумалась, а потом выдала:
– Можешь сказать следующее: надежный источник в управлении подтверждает, что сексуального насилия не было. Дознаватели также считают, что жертва знала убийцу. От остальных комментариев полиция воздерживается.
– Вот и отлично. Видишь, что-то есть всегда. Тело уже выдано родным?
– Патологоанатом отдаст тело завтра… Надин, мне пора идти. У меня совещание.
– Еще один вопрос. Ты можешь подтвердить, что убийца Рэйчел Хоуард на этом не остановится?
– Нет. Типун тебе на язык, Надин. Не буди лихо…
Она дала отбой и провела ладонями по лицу. Судя по всему, спать лиху оставалось недолго.
Ева пришла в комнату для совещаний первой. Воспользовавшись этим, она села, вынула блокнот и стала записывать.
Фотографии, молодость, чистота, портрет, свет.
«Ее свет был чистым».
Девственность?
Как, черт побери, убийца мог знать это?
Может быть, он был ее доверенным лицом? Потенциальным любовником? Советчиком, пользовавшимся у нее авторитетом?
«Кому могла доверять Рэйчел?» – подумала Ева и представила себе милое улыбчивое лицо.
Проклятие, да кому угодно.
Доверяла ли сама Ева кому-нибудь так же полно и безоглядно? Едва ли. Но ведь она не родилась в прочной, здоровой семье с нормальными родителями и бойкой младшей сестрой. В жизни Рэйчел все было