…Чувство отвращения к очаровательной фрейлине при этом исследовании перешло в сильнейшее ожесточение, когда она с унынием увидела, что гнев должен касаться и его, или же она должна была изгнать мысль о нем из своего сердца… И все эти ощущения он мог прочесть на ее лице?..
Чувство уничтожающего стыда охватило все ее существо; щеки ее вспыхнули предательским румянцем – если она не убежит сию же минуту, тайна ее не скроется от этих темных проницательных глаз.
Никогда спина мисс Сары не подвергалась таким энергичным ударам хлыста, как в эту минуту, – она как стрела помчалась по полю.
Она не слышала за собой ни единого звука, и только удары копыт ее лошади раздавались в ушах. Но вот открытое поле было уже за ней, и, въезжая снова в лес, она приближалась к каменоломням. За спиной она услышала догоняющего ее всадника.
Конечно, мисс Сара не могла соперничать с конем Оливейры – минуту спустя португалец оказался рядом с девушкой и поспешно рукой схватил поводья ее лошади.
– Ваша боязнь ослепляет вас, графиня! – с сердцем проговорил он.
Она не в состоянии была произнести ни слова. Руки ее, без сопротивления отдавшие поводья, медленно опустились на колени. В своем белом платье, с испуганным, побледневшим лицом она похожа была на голубку, которая, оцепенев от ужаса, не могла улететь от настигшего ее врага.
Может быть, это самое сравнение пришло на ум и этому человеку – скорбное выражение мелькнуло на его губах.
– Я был слишком резок? – спросил он с большей мягкостью, не выпуская из рук поводья и еще более притягивая их к себе, так что лошади пошли рядом.
Гизела ничего не отвечала.
– Вы мне недавно сказали, что вы меня боитесь, – начал он снова. – Чувство это, которое инстинктивно предостерегает вас относительно меня как вашего противника, я вовсе не желаю, чтобы вы преодолевали; да, я не желаю этого, и, часто гладя на ваше невинное лицо, я хочу сказать вам: «Бегите от меня как можно далее!» Мы представляем с вами два существа, которым с самого рождения как бы предназначено бороться друг с другом всеми силами. – Он остановился.
Широко раскрыв глаза, Гизела с ужасом смотрела на него… Уста эти, несмотря на едкую иронию, проглядывавшую в них, со сдержанной скорбью смело произносили слова вечной вражды, а между тем как светились эти строгие глаза, когда они встречались с ее взором!
Она не могла вынести этого взгляда. Он вызывал наружу все, что так сильно она желала покорить в себе. Ей стало понятно, что бороться с ним она не может, что она любит его вечной любовью. Она готова была отдать за него жизнь свою, а он отталкивал ее от себя, а значит, он ничего никогда не должен знать о ее чувстве к нему…