Ландри свалился с тумбы коновязи, издавая жалобные завывания и одновременно выкрикивая во все горло, чтобы еще больше разозлить папашу:
– Входите, братья! У нас есть кролики, совсем свежая утрешняя кулебяка, пулярки, каких вы никогда не видели…
Грегуар хотел дотянуться до парня, чтобы заткнуть ему рот… Но увы! Было уже слишком поздно. Брат Тибо и брат Любен при одном упоминании о кролике навострили уши. При упоминании о кулебяке они умильно переглянулись. А напоминание о пулярке заставило их облизнуться. И сразу же после этого они приблизились к корчме и вошли туда достойно и торжественно, благословив выпивох.
Войдя, монахи сразу же уселись за стол. Фанфар и Кокардэр, заметив монахов, вздрогнули.
– Это наши позавчерашние ночные знакомые, – сказал Фанфар.
– Да, нищета! У них мы конфисковали только какую-то дрянную книжонку.
– Они счастливее нас… Мэтр Грегуар кормит их в кредит.
И в этот самый момент упомянутый мэтр Грегуар подошел к монахам, теребя уголок своего белого фартука.
– Ну, преподобные, – смущенно спросил он, – что вам подать?
– Ну… обед! – ответил Тибо.
– Ваш сын говорил нам о каких-то пулярках…
– И о каких-то жаворонках в кастрюле.
Грегуар с трудом подавил стон и погрозил кулаком юному Ландри, который в ответ высунул язык.
Вызывать гнев монахов было бы опасно.
Но не менее тяжело было бы отказаться от платы. Грегуар какое-то время взвешивал в уме неудобства и преимущества героического решения, которое он должен был принять.
– Преподобные мои, – сказал он, – давать вам выпить – это одно дело, но кормить вас я не могу, если вы не заплатите. Таково мое правило… Спросите у этих господ…
– Увы! Это слишком верно! – подтвердили Фанфар и Кокардэр.
– Итак, или преподобные, поверьте, я очень ценю честь, которую вы оказываете моему скромному заведению, и этого вполне достаточно, чтобы вы заплатили за еду…
Грегуар остановился на самой середине начатой фразы. Глаза его округлились, и не потому, что ему не хватило дыхания, а потому что он увидел, как ниспровергаются его мысли и решения.
В самом деле, при первых словах трактирщика брат Тибо порылся в своей мошне и вытащил оттуда пригоршню золотых и серебряных монет.
– О! О! – воскликнул Грегуар.
Он снял колпак, поклонился до земли, обернулся и пнул ногой слугу-мальчишку:
– Болван! Не видишь, что ли: преподобные отцы хотят кушать!
В мгновение ока появилась скатерть, и святые отцы жадно вгрызлись в свой обед.
Но не у одного Грегуара округлились глаза на монашеские деньги. Фанфар и Кокардэр не упустили ни слова. Ни жеста.
– Видел? – тихо спросил Фанфао.