Забулькал графин. Тощий мужчина отпил глоток и обернулся к президиуму. На какие-то секунды обернулся, и Андрей сразу заметил: на стареньком кителе — орден Ленина, три ордена Красного Знамени и медалей — сплошной слиток.
— А посмотрю назад, — осевшим голосом продолжал мужчина, — посмотрю назад — ребят наших все меньше и меньше. На первой встрече, в пятьдесят пятом, восемнадцать человек сидели в президиуме, а сейчас — десять. Только за этот год троих потеряли. А ведь придет день, когда кто-нибудь из нас и в зале-то останется один…
— Когда-нибудь вообще никого не останется! — заворочался на стуле прямо перед Андреем полный, с блестящей лысиной мужчина.
— Вообще ни одного участника войны, — уточнил профессорского вида старик в очках.
— Участник войны — понятие растяжимое. Всем досталось. А рабочий — не участник, по-вашему? Ну-ка, постой полсуток у станка с пустым животом… Да еще под бомбами…
— Правильно. Вот я и говорю, все военное поколение сходит на нет…
— А как же иначе — диалектика…
— Диалектика — оно верно, а вам не кажется, что вместе с человеком умирает и его время? Что самое главное в нашей биографии? Война…
— Вы хотите сказать, что вместе с последним участником войны умрет и память о войне?
— В какой-то степени — да. То, что останется в книгах и фильмах, — это уже вторичное, так сказать, отраженный свет. Одно дело — смотреть по телевизору фильм о блокадном голоде и попивать чаек с пирожным, а другое — самому делить на шестерых стограммовый кусочек хлеба. Одно дело — лежать под бомбами, а другое — читать про бомбежку под уютным торшером…
— Так затем и страдали, чтобы детям жизнь досталась посветлее и потеплее…
— Не спорю. А все же спасибо хотелось бы услышать и от правнуков. Будущая-то жизнь… рождена вчерашней смертью…
Председательствующий постучал по графину карандашиком — услышал спор этих двоих, — и они замолчали и сидели, насупившись, делая вид, что слушают выступавших, но, наверное, что-то мучило их обоих, потому что мужчина профессорского вида, не выдержав, опять заговорил:
— Вам не приходило в голову, что память поколений работает, как трансформатор? Главным образом понижающий напряжение. А хотелось бы с повышением.
— Но ток-то все равно бьет… — Лысый усмехнулся. — Вы же помните гражданскую войну, хотя родились в год ее окончания.
«Нет, пожалуй, лысый больше похож на профессора», — подумал Андрей.
— Так мы договоримся до того, что помним Бородинское сражение, — хитровато блеснул очками второй мужчина.
— А что? Помним! Люди уходят вроде бы поодиночке, а получается — целыми поколениями. Поротно и побатальонно, выполнив на этом свете свою боевую задачу… А знамена… — Лысый поискал глазами, повертел головой и вдруг обернулся к Андрею: — А знамена оставляем вот этим…