— Не беда. Ты можешь взять кредит до двухсот тысяч.
Я смотрел на убийцу своего отца, и знаете, что? В эту минуту я очень хотел этот кредит. Я хотел его с испепеляющим отчаянием, я хотел получить эти грязные деньги от этого отвратительного человека, чтобы смог продолжить игру, так же, как и мой отец.
Затем произошла очень странная вещь. Я услышал мамин голос, отчетливо говорящий: «А кто не имеет, у того отнимется и то, что он думает иметь». (От Луки 8: 16-18).
И как будто у меня в голове что-то щелкнуло. Я встал и отошел от стола. Я чувствовал глаза Сола у себя на спине, один из его людей позвал меня назад, но я был в такой ярости, из-за своего отца, самого себя и Сола. Он хотел сформировать во мне множество пороков, чтобы мог потом контролировать.
Я шел уже больше часа, совершенно не разбирая направления, просто шел все время прямо, проходя мимо опасных, видно с низкой арендной платой зданий, едва ли замечая их, пытаясь увидеть какое-нибудь здание вдалеке.
В какой-то момент я распахнул двойные двери бара, который рекламировал холодное пиво и коктейли. Внутри было темно и мрачно и настолько грязно, что не хотелось ни до чего дотрагиваться. Местные жители повернулись в мою сторону. Ух ты! Недружелюбные. Это был не стриптиз бар и туристов тут не приветствовали.
Но я уже был внутри и хотел выпить. И никто не мог остановить меня в этом. Сол сказал бы на это, что не так с моими чертовыми деньгами? Всего лишь один стакан, и я свалю отсюда, по крайней мере я так думал. Я подошел к бару и заказал виски.
Бармен, угрюмый парень с ежиком волос на голове, колебался долю секунды, потом посмотрел на ширину моих плеч и огонь, пылающий у меня в глазах, одумался. Он отправился на поиски бутылки, а я тем временем осмотрелся. Выход был достаточно близко. Я с беспокойством оглядывал бар в темноте. И в эту минуту я узнал о себе некую страшную вещь.
Из полумрака появилась женщина метиска. Обычного вида, ничего особенного — черные волосы, карие глаза, кожа как шоколад, пухлые губы, которые очень мягкие и сочные, если в них запустить зубы. Я ничего не почувствовал к ней. У меня даже не возникло желания представить ее своей постели. Виски появилось передо мной, в бокале было налито больше, поскольку доза в Америке не такая, как в Англии, я проглотил его одним глотком, бросил банкноту на стойку и повернулся, чтобы уйти, поскольку это было неправильное место и неправильное время. Выход находился всего лишь в десяти шагах от меня.
Должно быть я успел сделать пять, когда она вдруг начала петь, эта обычная темнокожая девица. И черт меня побери, я застыл на месте, на пол шаге. Я не мог пошевелиться.