Почуяв в Бриземане союзника, Артамон с Сурком первым делом показали ему свою «диспозицию» и действительно обрели сторонника.
Теперь, по прошествии многих лет, я понимаю, что замысел базы на Даленхольме возник одновременно у нескольких человек, и Шешуков с Моллером сами, не устраивая военных советов с простыми лейтенантами, затевали ее устройство, когда примчались два молодых безумца, размахивая корявой «диспозицией». Только этим и объясняется скорость принятия решения.
Как позднее утверждали родственники, два события свершились одновременно: Артамонова большая лодка отчалила и вышла на фарватер, взяв курс на Даленхольм, а частный пристав Вейде явился еще раз беседовать с вице-адмиралом Шешуковым о моей скромной особе и о родственниках моих.
Откуда они это взяли – бог весть, хотя оно было бы весьма забавно.
Я с ними в порт, разумеется, не ходил. Сержант Бессмертный советовал мне провести дня два, не вылезая из погребка и скрашивая свое заточение пивом. Мне было стыдно в военное время сидеть без дела, и я прямо сказал ему об этом. Мы оба еще не знали, что изобретут мой дядюшка с моим племянником.
Оставив меня под землей и поручив заботам хозяина погребка, сержант отправился в полицию вызволять селерифер. Я же с горя отыскал длинную широкую лавку и лег спать. Это было лучшее, что я мог сделать. Добрая девка-служанка притащила свое большое зимнее покрывало, которое принято носить на плечах, скалывая впереди чем-то вроде круглой броши с блюдце величиной. Укрытый этим покрывалом, я проспал до вечера, потом сел, встряхнулся и понял, что более не усну.
Осада осадой, а в пиве рижские обыватели нуждались не менее, чем в мирное время, да и осада ведь толком не началась – никто еще не видел неприятеля с рижских бастионов и не слышал пушечного грома. Хозяин погребка выставил людей, которых считал посторонними, и оставил только надежных своих знакомцев, к которым и сам присоединился.
Моего знания латышского языка хватило, чтобы втолковать доброй девке: мне надобно выйти на Зюндерштрассе. Она, видя, что хозяин мне покровительствует, провела меня под краснокирпичными сводами, указала лестницу, и я действительно вышел из какой-то низкой заплесневелой дверцы прямо на улицу. Сто раз проходил я мимо этой дверцы и полагал, что она ведет всего лишь в дровяной подвал. Таким образом я покинул пивной погребок незаметно для хозяйских приятелей и отправился на прогулку.
Я рассказал сержанту Бессмертному не так уж много. Все, что могло привести его к Натали, я скрыл. Но сам-то я помнил про загадочного мусью Луи, статочно, преступника и убийцу. И помнил также про театр, где творятся странные вещи.