– Вспомни про Еву и Далтона, – продолжал Марко. – Ведь не забыл?.. И она ответила то же самое.
– Но ведь та миссия удалась, – возразил Саймон. – Рокли был не только разорен, но и убит.
Марко самодовольно ухмыльнулся:
– А весьма интересным побочным эффектом стала свадьба Евы и Далтона.
Саймон подавил смешок.
– О боже, Марко! Нет нужды волноваться по этому поводу. Я так же стремлюсь жениться, как и ты.
Внезапно помрачнев, Марко проворчал:
– Из шпионов хорошие мужья не получаются.
– Именно так я всегда и думал, – подхватил Саймон.
Еще до «Немисис» он приговорил себя к холостяцкой жизни. Жена – это размеренная жизнь: работа, домашние обеды, беседы на давно знакомые темы… Жены хотели детей, а детям требовалась стабильность. Стабильность и предсказуемость, то есть то, чего он терпеть не мог.
Впрочем, кое в чем он был вполне предсказуем. Саймон точно знал: уж если он даст женщине обещание – никогда его не нарушит. От такого мужчины ожидали, что он, женившись, будет иметь любовниц, но при мысли о намеренном нарушении обета Саймону становилось не по себе. Кто он такой, если не сдержит слово?!
Впрочем, все это не имело значения. Он, Саймон, не женится никогда, поэтому никогда не произнесет обетов верности.
Но что они за люди, он и Марко? Ужасно одинокие, хотя не испытывают недостатка в женском обществе. Верно, не испытывают. Но ни у одного из них не было того, что было у Джека с Евой.
Партнерство. В полном смысле слова. Но это было исключением. Не нормой. Уж он-то, человек, повидавший мир, прекрасно это знал. Так что самое лучшее для него – его миссии в «Немисис». В результате он либо умрет от пули, либо скончается в преклонном возрасте в уютной комнате – и в одиночестве.
Саймон храбро воевал в Индии и Южной Африке, а также рисковал жизнью в «Немисис», но он никогда не сражался за самого себя – словно не заслуживал этого. Помогать другим – вот к чему он всегда стремился.
И все же внутренний голос настойчиво шептал: «Эта история может иметь и другой конец. Ведь ты никогда не встречал женщин, подобных Элис. Когда она смотрит на тебя, как будто говорит: “Вот мужчина, за которого стоит бороться”.
Дверь спальни открылась, и Саймон резко развернулся. Разочарование свинцом осело в груди, когда он увидел одну Харриетт.
– Сколько платьев ей понадобится? – спросила та.
– Три. Два дорожных и для визитов, а одно – для ужина.
Где-то в глубинах спальни Элис тихо выругалась, потом закричала:
– Ты ничего не говорил насчет ужина!
Саймон улыбнулся про себя.
– Ужин – это последний обед дня. Обычно подается жареное мясо.