– Мы, Ирочка, говорили о том, как несправедливо иногда складываются обстоятельства. Видный ученый, твой отец мог рассчитывать на безусловно лучший уход и лучшие лекарства в самой достойной клинике – если бы его успели туда довезти. Однако мы все знаем, что болезнь его сначала долго никак себя не проявляла, а в терминальной стадии развивалась слишком стремительно – и «Скорая» просто-напросто опоздала. А личная минутница Николая к тому моменту была совершенно исчерпана – он каждое лишнее мгновение отдавал работе и не позаботился о запасе. А теперь представь, Ира. Вы с мамой находились рядом – так неужели, если б это только было возможно, не захотели бы поделиться каждая получасом сэкономленного времени, чтобы спасти твоего отца? – Голос Валерия Степановича с каждым произнесенным словом набирал силу и под конец прозвучал почти торжественно.
Ира оглянулась на мать – по щекам ее снова текли слезы, но она не замечала этого, умоляюще глядя на дочь, словно та еще могла что-то исправить.
– Папу все равно уже не вернуть, – процедила Ира с плохо скрываемым бешенством. – Зачем вы вообще завели речь об этом? Зачем говорили с мамой? Вы разве не видите…
– Вижу, все вижу, – перебил ее декан. – Но точно знаю и то, что можно спасти многих других людей, которым так же не хватает времени, иногда – нескольких минут. Представь себе аварию на дороге, или рухнувший дом при землетрясении, или любую другую катастрофу. Спасатели работают на пределе сил, но этого не всегда достаточно. И в наших – в твоих, Ира! – силах подарить умирающим мгновения, которые позволят им выжить. И ты должна понять…
– Ладно. – Ира, не в силах дальше выдерживать умоляющий взгляд матери и продолжать начатый еще в лаборатории разговор, а также понимая, что на каждый ее аргумент у Валерия Степановича найдется встречный довод, резко поднялась с табуретки. – Давайте так. Вы – разрабатываете план. Что, когда и каким образом нужно для внедрения. Я – довожу технологию. Я помню, что ставила опыты на принадлежащем институту оборудовании, да, – она вызывающе взглянула на декана, – так что согласна даже на всего лишь треть доходов. Вы же не бесплатно собираетесь реализовывать это счастье для всех «на грани», верно? А теперь уходите. Уже очень поздно, а матери завтра чуть свет на работу. Спокойной ночи.
Закрывая за собой дверь в свою комнату, Ира услышала за спиной горестный материнский голос:
– И когда она успела вырасти таким циником?..
Чем ей так не нравится вроде бы вполне благородный план Валерия Степаныча, Ира и сама не понимала. Соглашаясь со всеми правильными словами декана, она ощущала отчетливое внутреннее сопротивление, но не могла его вербализовать даже для себя самой. К тому же тот единственный магнит, на основе которого срабатывала передача времени, достать в чистом виде в необходимом для экспериментов количестве оказалось сопряжено с такими сложностями, что без поддержки декана все Ирины опыты завершились бы в первую же неделю. Потому Ира затягивала создание прототипа как могла, отговариваясь то неустойчивостью эффекта, то неподходящими химическими свойствами имеющихся под рукой образцов.