Савва Ильич неторопливо отпил чаю, будто наживку бросил, заинтересовывая слушателя.
— Так вот, один из вошедших, старший, посмотрел на меня подозрительно, но ничего не сказал. А директор подошел к швейцарскому сейфу в углу кабинета. Я сразу на этот сейф обратил внимание, как вошел, — вначале подумал наш, тульский, только перекрашенный, а потом пригляделся: нет — новенький, швейцарский, от «Бреге». Вы думаете, «Бреге» — это хронометры? Правильно думаете, молодой человек, «Бреге» — знаменитые часы. Еще Пушкиным воспетые. Но фирма «Бреге» с начала нынешнего века выпускает банковские сейфы с хитрыми кодовыми замками, устроенными по типу часовых механизмов. На наших-то старых банковских сейфах замки простые, ключные… А вы, кстати, знаете, почему банковских взломщиков медвежатниками называют? — вдруг перескочил он на новую тему. — На Руси все емкости для хранения денег раньше всегда украшали изображения медведя. Вот отсюда и пошло…
Савва Ильич, слегка прокашлявшись, как будто в горло у него пересохло, снова пригубил стакан.
— Открыли военные ящик-то этот патронный… А там, мать честная! Золото! Не монетами, не в слитках или самородками, а тонкими пластинами размером с тетрадный лист. И много, много! Килограмм тридцать — не меньше! Переложили военные эти золотые листы из ящика в сейф, расписались и ушли. А мы с Шариповым сидим, лясы точим. Он и рассказал мне, что совсем недавно ему новый сейф привезли, из самой Швейцарии, они только что поступили в Союз по спецзаказу, а до этого листовое золото приходилось в заводском подвале хранить под усиленной охраной. А сейчас, говорит, моя душа спокойна: поди попробуй вскрой этот хитрый сейф, он на шести замках да с цифровым кодом, под тонну весом… Жизни не хватит взломать его.
Катерина заметила, как напрягся Георгий, как вздулись жилы у него на лбу, и уже хотела было перебить говорливого Савву Ильича, потому как в ее душе сработал чисто женский инстинкт защиты своего милого дружочка от лиха… Но Медведь коротко бросил в ее сторону грозный взгляд: «помалкивай!», так что она обиженно прикусила губу и опустила голову.
Савва Ильич еще посидел какое-то время в гостях, рассказав несколько забавных историй про свою жену, преподавательницу консерватории, про тещу из витебских выкрестов, про сына-оболтуса, а потом вдруг замер, прислушиваясь. Со стороны соседней дачи донесся женский голос:
— Саввушка! Где ты?
— Ну вот, мои домашние заявились не запылились, теперь до полуночи будут мне мозги полоскать, — засобирался сосед. — Пойду я. Извините, ребятки, что, может, и помешал вам маленько, засиделся, но уж больно с вами хорошо, никто по ушам не утюжит…