Но тут моя теория дала осечку. Взяли на пристани как раз после сытного обеда в тамошней столовке. Неделю продержали меня в одиночке, редко вызывая на допрос. На допросе лениво задавали наиглупейшие вопросы, строчили протоколы, протягивая на подпись. Я хладнокровно отвечал на все вопросы, но бумажки их не подписывал. Все шло как обычно — контора работала. Но через десять дней меня вызвали в следственный кабинет, и туда явился офицер НКВД с двумя шпалами в петлицах. Тщедушный, малорослый, с вострым лисьим личиком, ни дать ни взять железный нарком Ежов собственной персоной — сразу видать, перед зеркалом долго репетировал… Вошел он в кабинет неспешной походкой обожравшегося мышами кота, скрипя новенькой портупеей с кожаной кобурой у пупка, как у заезжих немецких офицеров, обучавшихся в ту пору в Казанском танковом училище.
«Вот и «перепоясанный» к нам пожаловал, видно кража «рыжих» их тоже заинтересовала, — смекнул я, увидев офицера НКВД и ничуть тому не удивившись, потому как давно уже этого ждал. — Этот будет прессовать по полной программе. Что ж, будем изворачиваться и хитрить! Не впервой мух гонять по потолку. На каждую жопу есть винт с резьбой».
— Здравствуй, Медведь! — усаживаясь на стул, осклабился энкавэдэшный опер.
Следак местного угро уже скрылся за дверью, и я с опером остался в кабинете нос к носу.
— Мы, кажется, с вами не знакомы, — спокойно ответствовал я. — Меня Георгий Иванович зовут.
— Правда? — усмехнулся опер. — И верно, не знакомы. Не буду спорить. Да вот только я про тебя все знаю, Медведь. Все до последнего твоего чиха. Но для начала познакомиться нам действительно не мешает. Я Андрей Андреевич, а фамилия Рогожкин, — представился он, слегка наклонив голову, но потом вновь выпрямился, как примерный ученик, разложив на столе руки бантиком. — Вот и познакомились, Георгий Иванович. Видишь, у нас все как по-простецки.
Рогожкин сдвинул кобуру по ремню назад, за спину, потому что она мешала ему поудобней устроиться за стулом, вдавившись в пах.
— Знаю, мил человек, что ты в конце прошлого месяца ночью совершил с двумя подельниками успешный налет на кабинет директора оборонного завода товарища Шарипова, вскрыл шесть замков патентованного швейцарского сейфа и выкрал ящик с листовым золотом. Я знаю, что в ту ночь с тобой был твой старый знакомый Петр Емельянов по кличке Гвоздь и еще сопляк у вас стоял на подхвате Владимир Спиридонов. Удивлен? — Рогожкин снова мерзко осклабился. — Я даже знаю, какие чудеса ты выказывал в стос и в очко, когда в СЛОНе перековывался, да с какой девахой ты в Москве лямуры крутишь, — бросил он будто небрежно, но, как говорят кавалеристы, бросившись с места в карьер.