— Незачем так кричать, — тихо сказал Роберт.
Они с Кэролайн по-прежнему надвигались на Колина. Мэри видела, как они держатся за руки, как туго переплелись пальцы и как эти пальцы вдруг принимаются ласкать друг друга, быстрыми пульсирующими движениями.
— С Мэри все будет в порядке, — сказала Кэролайн. — Я кое-что подмешала ей в чай, но это не страшно, с ней все будет в порядке.
— Чай? — тусклым эхом переспросил Колин.
Пятясь от них, он задел стол и опрокинул бутылку шампанского.
— Какое расточительство, — сказал Роберт.
Колин мигом обернулся и поставил бутылку на место. Роберт и Кэролайн расцепились, обходя лужу на полу, и Роберт вытянул руку по направлению к Колину так, словно пытался взять его указательным и большим пальцами за подбородок. Колин отдернул голову и сделал еще один шаг назад. Прямо у него за спиной было большое открытое окно. Мэри видела, как розовеет западный край неба, как едва заметные перистые облака собираются в длинные тонкие пальцы, которые указывают на то место, куда должно сесть солнце.
Теперь они наступали на Колина порознь, с обеих сторон. Он смотрел прямо на Мэри, но у нее хватило сил только на то, чтобы разлепить еще раз губы, и все.
Кэролайн положила руку Колину на грудь, поглаживала ее и говорила:
— Мэри все понимает. Я все ей объяснила. И я уверена, что в глубине души вы тоже все поняли.
Она принялась вытягивать из-за пояса его джинсов заправленный край майки. Роберт оперся вытянутой рукой о стену на уровне головы Колина, перекрыв ему путь к отступлению. Кэролайн ласкала его живот, легонько пощипывая кожу пальцами. И хотя Мэри смотрела против света и три фигуры у окна выглядели скорее силуэтами на фоне вечернего неба, она с невероятной ясностью видела порочную отточенность каждого движения, каждого нюанса этой альковной фантазии. Непривычная четкость видения иссушила в ней способность говорить и двигаться. Свободная рука Роберта уже отправилась исследовать лицо Колина, раздвигая пальцами губы, отслеживая линии носа и челюсти. С минуту он стоял спокойно и не сопротивлялся, парализованный чувством полного непонимания. И только выражение лица быстро менялось: сначала удивление и страх, затем — озадаченность, попытка что-то вспомнить. Он по-прежнему смотрел ей прямо в глаза.
Снизу доносился обычный уличный гам: голоса, болтовня домохозяек на кухне, звуки из телевизора, — скорее подчеркивая, чем разбавляя царившую здесь тишину. Тело Колина напряглось. Мэри видела, как дрогнули его ноги, как застыли мышцы пресса. Кэролайн что-то угрожающе прошипела, и ее рука легла ему прямо под сердце. В тот же самый момент Колин прыгнул вперед, вытянув руки перед собой, как ныряльщик; удар одной руки пришелся в лицо Кэролайн, отбросив ее с дороги, другая попала Роберту в плечо и тоже заставила его сделать шаг назад. Колин рванулся к Мэри, протягивая к ней руки, как будто собирался подхватить ее со стула и улететь вместе с ней восвояси. Роберт пришел в себя как раз вовремя, чтобы ухватить Колина за щиколотку и свалить его на пол, в нескольких футах от стула, на котором сидела Мэри. Колин тут же попытался встать, но Роберт схватил его одной рукой за руку, а другой за ногу и не то понес, не то поволок по полу обратно, туда, где стояла, закрыв лицо руками, Кэролайн. Там он поставил Колина на ноги, с силой впечатал его в стену и прижал, ухватив его своей огромной ручищей за горло.