Смиренно кивнула, услышав волну искреннего сопереживания, и вновь порадовалась, какой замечательный мне наставник попался.
– Эс Лека, а не могли элементали на тот корабль напасть, – неожиданно пришла в голову страшная мысль, – который мы ищем?
– Эсар Дина предположил, что раз здесь появились шевары, то, возможно, корабль с женщинами натолкнулся именно на них. Мнений о том, что послужило причиной аварийного сигнала, много, но это пока самое вероятное.
– Много погибших среди нашего экипажа? – тихо спросила.
– Шестеро илишту из разных подразделений. Один темный, остальные светлые… – Фисник печально вздохнул, даже его широкие плечи поникли – искренне переживал о погибших.
– Что будет с их… останками? – я с трудом смогла не передернуться, спрашивая. До одури боюсь мертвецов.
– Отдадут в дань космосу, что пожалел остальных и забрал не столь обильную жертву.
– Вы действительно в это верите, эс Лека? – удивленно уставилась я на наставника и недоверчиво переспросила: – Вы, такая высокоразвитая раса?
Мужчина пожал плечами и, не испытывая смущения или неловкости, скорее, назидательно ответил:
– Запомни, парень, сама наша жизнь – чудо! А уж в космосе и не такое случается… Мы верим в разных богов. И Бог Космоса тоже среди них. Поверь, наша древняя раса проходила через многое, и через неверие тоже. Лучше верить, чем не верить ни во что. Судьба не прощает неверия, а удача отворачивается.
– Да?! – не выдержала и горько отпарировала: – А вот лично я полагаю – как бы ни верил, ни судьба, ни один бог не вернут мне отца…
– Отца не вернет, но подарит кого-то другого, кто сможет заполнить пустоту в твоем сердце, – слова Фисника были грустными, но с надеждой и глубоким убеждением в собственном мнении.
– Знаете, я иногда чувствую тянущую пустоту в вашем сердце – интересно, почему же вам судьба или еще кто никак не подарит этого кого-то? – зло спросила я.
Эс Лека посмотрел на меня очень устало. Так, будто я его ударила, в лицо плюнула и самое сокровенное на всеобщее обозрение вытащила. Внутри все похолодело от того, что сейчас именно я стала причиной его внутренней боли. Захотелось ударить себя очень сильно. Испуганно уставилась на Фисника и прошептала:
– Простите меня, наставник. Не хотел вам неприятно сделать, но наболело все… Вы мне близки стали как друг, как родственник, вот и почувствовал вашу боль. Обидно, ведь вы такой замечательный, умный, добрый, а темные не ценят, как вы того заслуживаете… И одинокий вы…
– Все! Хватит! – Фисник жестом коротко и резко остановил покаянный поток. – Я тебя понял. – Заметив, что я закусила губу, переживая, уже более мягко ответил: – Давно не был дома, не видел отца с матерью и брата. Слишком долго живу один и, честно говоря, устал от этого. Вот внутри и ноет. Не переживай за меня, это мой последний рейс, по прилету возвращусь на женскую половину в поисках жены. Надеюсь, найду добрую и ласковую, которая избавит от одиночества… в любом случае.