Реджина сделала глоток и передала бутылку Эмме.
– А почему ты боишься лошадей? В детстве неудачный опыт был?
Эмма приняла бутылку и отпила глоток горячительной жидкости моментально, чувствуя, как она растекается по пищеводу и дарит приятное тепло всему телу.
– Нет. Я не имела никогда опыта общения с лошадьми. И честно признаться даже желания никогда не возникало.
– Зря. Это очень умные и преданные животные, – смотря на своего Вулкана, протянула Реджина, – лошади – это моя жизнь, я с детства не вылезала с конюшни.
– Я знаю, – улыбнулась Эмма и, отпив еще один глоток, вернула бутылку Реджине.
Миллс вновь отпила из горла.
– Знаешь про лошадей или про меня? – уточнила она, предполагая ответ.
– Про тебя, Реджина. Я наверное все знаю про тебя, – сказала Эмма, внимательно разглядывая лицо девушки, которое в полутьме так напоминало ей ту ночь.
– Эйден, – укоризненно сказала брюнетка, – мне кажется, что все всё про меня знают. Я люблю своего брата и знаю, что и он меня любит, но иногда он бывает невыносим. А о тебе я знаю немного. Ты красивая, умная, страстная, талантливая художница, – брюнетка также рассматривала лицо Эммы, а потом добавила, – так характеризует тебя Эйден.
– Спасибо и на этом, – усмехнулась Эмма и взяла из рук Реджины бутылку, делая глоток алкоголя, – на счет страстной я думаю, ты знаешь не по разговорам, – все же выдала Свон, переходя уже к той части разговора, к которой Реджина так не хотела переходить.
– Я не хочу об этом разговаривать, ту ночь я считаю ошибкой и не хочу ее вспоминать. Сегодня, когда я увидела тебя, в мою память вновь ворвались воспоминания, которые я давно забыла. Эди я не скажу, что у нас что-то было, не переживай, – холодным голосом протянула Реджина, хотя эти слова довались ей крайне трудно.
– Хорошо, – выдавила из себя Эмма, находясь под впечатлением от произнесенного Реджиной. Она не могла поверить, что это правда. Хотя она и не поверила. Разве, что на секунду и то от холодного и уверенного тона. В последующую она вспомнила разговор с Эйденом и монолог самой Миллс и точно поняла, что брюнетка закрылась и решила для себя все. Приняла единственный правильный выбор – забыть. И Эмма принимала и понимала ее выбор. Ведь ее собственный был аналогичный.
– Иди спать, – с трудом протягивает Миллс, отворачиваясь и делая вид, что смотрит на Вулкана. Но это только видимость, она пытается скрыть слезы, которые ручьями катятся из глаз.
Эмма послушно встает, понимая, что принятие данности тяжело дается Реджине. И Свон решает не бередить эти кровоточащие душевные раны брюнетки.