Это всё в селе, у горожан своя живность. Кроме всего прочего, в гарнизоне оставались жеребец, телега и кобыла. У Стрельникова тоже была пара лошадей, так что, надеюсь, их поголовье не вымрет. Коровы у него тоже были, как и десяток овец данов. Думаю, проживут они тут. Заодно я выделил своим арендаторам с небольшой скидкой зерно, селекционное, пусть сеют после сезона штормов. Как раз время удачное будет.
Через месяц наша флотилия, что сейчас сохла вытащенная на берег, отправится дальше, а у меня ещё не всё было построено по проекту. Село ладно, успеется, но портовый городок ещё построен не до конца. Из всех запланированных построек возведены полностью только шесть. Это местная больница, лекарская, как зовут её люди, казарма для двух десятков стрельцов и десятка пушкарей, гарнизона острова. Да дома, в одном будет жить наместник со своей дворней, во втором разместится администрация острова. Пятая постройка относилась к рыбакам, это был дощатый сарай, в котором расположился рыбный цех, он уже работал на полную мощность.
Последнее строение, которое недавно также заработало на полную мощность, это большая таверна, что может вместить до сорока посетителей разом, она в последнее время не пустовала, и владелец, приплывший со мной купец Шереметьев, был в плюсе, чему очень радовался. Он понимал, что такого дохода, как сейчас, в будущем не будет, разве что только во время прибытия караванов, но пока была возможность, работал не покладая рук, обеспечивая потребности посетителей. Сам Шереметьев решил отправиться со мной дальше, посадив на таверну и заканчивающуюся строиться сбоку лавку, сына, которому поручал весь местный оборот. Сама таверна была каменной на первом этаже и деревянной, обшитой толстой доской на втором. Такой вот симбиоз с экономией материала.
Со стеклом тоже особо проблем не было, стекольщики будущей фабрики сделали временный горн и прокатный стан и прямо под открытым небом начали гнать немного толстоватые куски стекла. Песок и необходимые материалы после недельных поисков они вполне благополучно нашли на острове. Стекло получалось слегка мутноватым, но это лучше, чем ничего. Его получали даже крестьяне, что позволило им делать хорошо освещенные избы с несколькими окнами.
Пока валютой были новгородские деньги, но уже начал работать горн моего личного ювелира, и деньги меняли один к одному на княжеские рубли и копейки с моим профилем с одной стороны и номиналом с другой. Пока монет было не особо много, но с каждым днём по мере их создания они вытесняли старые. Да и как по-другому, у меня монеты ровненькие, красивые, а новгородские – грубые, как будто сделанные ребёнком. Большая часть созданных монет были медными, их количество уже перевалило за две тысячи, вот серебряных было создано всего две сотни, золотых и того меньше, три десятка, да и то в качестве образца. Я их раздал всем боярам и купцам, чтобы знали, какие они.