Так что есть котяра?
Мартовский кот, бабник – годится.
Любитель потаскать рыбку из мутной водички – тем более.
Ворюга, охочий до сливок – вообще горячо.
Гнездышки разоряет, яички крадет – тоже неплохо.
Индивидуалист, сам по себе – это не пойдет, надо Киплинга знать.
Охотник на мышей. Мышей ловит. Мышелов – в точку!
Господи, как просто! И все на нем сходится. Только не путать с Поручиком. Этот никогда не предаст, проверенный в бою товарищ. Шкурку свою в угоду очередному хозяину не меняет.
Интересно, как оценит Светлов этот мой вклад в суровые будни вверенного ему управления? И что он сделает с Мышеловом? Или Мышеловым? Запутаешься с ними, стало быть…
На тринадцать часов, форма одежды – произвольная, г-н Сабиров пригласил меня к себе. Оказывается, свою недоделанную корчму они называют офисом. А ты. Серый, – все «котеш» да «котеш». И сами они никакие не ворюги и не бандиты, а коммерсанты и предприниматели. Деловые люди. Бизнесмены, стало быть.
И все у них почти как у людей. Ну, кроме, наверное, совести, чести и другой подобной ерунды, не из вечных ценностей. Тогда почему же я так их ненавижу? Ненавижу настолько, что совершенно не боюсь. Знаю, что в любую минуту, если понадобится, успею выхватить дедов «вальтер» и… – никаких моральных трудностей, как воду в туалете спустить.
Но Сабира я сейчас, поднимаясь на второй этаж «офиса», очень любил. За то, что не верит мне, за то, что выдвинул мою кандидатуру. За то, что не собирается оставлять меня в живых после выполнения его «задания» (стало быть, конспирация ослабнет, проговариваться при мне будут, мол, все равно – что разнюхает, далеко не унесет). За то, что он дает возможность посмотреть его кабинет.
Впрочем, совершенно обычный. Приемная, в которой за секретарским столом сидела Лариса – вся из себя деловая и сосредоточенная. Тамбурочек двухдверный – сказалась привычка к райкомовской атрибутике. Сам кабинет – тоже в ретросоветском стиле. Вдоль стены ряд стульев. Хороший сейф. К огромному письменному столу приставлен торцом еще больший, под зеленым сукном, – прямо для заседаний бюро райкома. Телефонный столик, заставленный разноцветными аппаратами. Может, и не все они подключены, но душу хозяина радуют. Не хватало только великого символа – правительственной «вертушки» и портрета вождя на стене. Тут, видно, Сабир растерялся, не определился еще, не смог решить – какого именно повесить над собой. Я бы ему посоветовал Ф. Э. Дзержинского или Ю. В. Андропова (но не генсека, естественно). Как-то больше по теме…
Когда я вошел, Сабир встал и, сделав приглашающий жест, направился в угол кабинета, где стоял журнальный столик – бутылка легкого вина и ваза с фруктами.